Пока они "ловили ветер", она успела вспотеть от непривычной работы.

– Парус!
– вдруг крикнул купец, облегченно вздыхая. Команда стала убирать весла. Укани с двумя помощниками полезли на мачту по веревочным лестницам. Скоро темно-серое полотнище, сшитое из нескольких кусков ткани, заполоскалось над головой.

Ронли приказал одному из матросов взять руль, а сам присел на складной табурет у борта. В это время из каюты вышла Сайо. Очевидно, девушка дожидалась момента, когда она уже никому не будет мешать.

Александра усмехнулась, глядя на глупую улыбку, расплывшуюся по конопатому лицу купеческого отпрыска.

Сайо прошла мимо, даже не взглянув на нее, и остановилась в двух шагах, опершись о борт. Ронли уже спустился с мостика

– Мне никогда еще не приходилось плавать на кораблях, почтенный, - проговорила Сайо самым светским тоном.

– А какой дорогой ты добиралась до Канаго?
– поинтересовался тот.

– Императорским трактом, - улыбнулась девушка, оборачиваясь.

Стоявшая позади Ю разложила складной стульчик.

"Даже об этом позаботилась", - с неприязнью подумала Алекс, точно зная, что такой мебели у них раньше не было.

– А не скажешь ли, какие дела у тебя были в Канаго?
– задал новый вопрос купец.

Сайо тяжко вздохнула.

– Господин приказал сохранить это в тайне. Могу только сказать, что все указания его я выполнила и теперь спокойно могу возвратиться домой.

– Эй, Заш!
– окликнул Александру Укани.
– Привяжи весло и иди сюда.

– Дней через двенадцать мы будем в столице, - сказал Ронли.
– И тогда ты сможешь отдохнуть от всех тягот и трудностей путешествия.

– Заш!
– послышался недовольный голос матроса.

Алекс поспешила к нему. Ей вдогонку раздались жеманные слова девушки.

– Ах, почтенный Ронли, ты даже не представляешь, как трудно в дальней дороге беззащитной женщине.

Глава VII

Неожиданные известия, болезнь

и прочие чрезвычайные происшествия

"Все меняется, - говорил он, -

и меняется к худшему." И это он

повторял много раз.

Дж.Д. Толкин Властелин колец

Голова кружилась, перед глазами мелькали огненные круги, кровоточащий бок горел, ладони, крепко вцепившиеся в поводья, были готовы вот-вот разжаться. Кажется, еще миг и он свалится под копыта бешено мчавшегося коня. Вдруг раздался радостный крик.

– Отстали, мой господин! Отстали!

– Хвала Вечному Небу!
– только и смог пробормотать барон, теряя сознание.

Он не видел, как уцелевшие соратники, остановившись, сняли его с лошади и отнесли в лесок. Как отыскали подходящую для стоянки поляну, как поили из грязной лужи уставших лошадей и пили сами. Токого очнулся только тогда, когда с него начали стаскивать доспехи.

Боль в ране обожгла и вырвала стон из плотно сжатых губ. Открыв глаза, барон увидел на фоне звездного неба склоненное над ним лицо десятника.

– Как ты себя чувствуешь, мой господин?
– заботливо спросил он.

Токого скосил глаза на пропитанную кровью рубаху. Воин перехватил взгляд и понятливо кивнул.

Одежду срезали ножом. Широкий разрез на правом боку походил на злорадную кровавую улыбку.

– Кажется, рана не глубокая, - проговорил соратник.
– Но крови вышло много.

На миг, заслонив собой, тусклое пламя костра, к раненому господину подошел Когобо с полосами ткани.

Токого морщился и с трудом сдерживал стон, пока воин умело бинтовал рану. Закончив перевязку, он грустно сказал:

– Это пока все, что можно сделать, мой господин.

– Помогите мне сесть, - приказал барон.

Прислонившись спиной к дереву, он грустным взглядом окинул поляну. Пятеро мужчин в избитых, перемазанных кровью доспехах, сгрудившихся у лесного костра, вот и все, что осталось от его отряда. Двое тоже были ранены, хотя и не так тяжело.