– Когда мы вернемся мужем и женой, ни отец, ни даже дядя не смогут разлучить нас! Мы дадим клятву верности перед лицом моря и ветра! Они станут свидетелями нашей брачной церемонии. Дома нужно будет лишь сделать богатые подарки родственникам и пожертвование в храм, тогда и жрецы подтвердят законность нашего брака! Я еще не все осмотрел, но того, что есть на острове, хватит не только на подношения, но и на долгую безбедную жизнь! Стань моей женой, Айри!

Он сделал попытку пододвинуться. Девочка отстранилась. Очевидно, Алекс заметил их неуклюжие телодвижения.

– Скажи ему, что Энохсет перед смертью назначил меня наследником всего, что есть на этом острове, – проговорил он, глядя на юношу помутневшими от вина глазами.

Айри с удовольствием перевела.

Растор погрустнел, но ненадолго.

– Пусть так! Я все равно тебя люблю и буду твоим мужем! А если он хочет выбраться отсюда, то поделится своим богатством!

– Еще передай, что я поклялся похоронить Энохсета в гробнице, отвезти Книгу Сета в Абидос, – Алекс прилег на одеяло. – И принести там в жратв… в жрут… в жертву двух быков.

Язык явно его уже не слушался.

– Тикены ему не миновать, – нагло усмехнулся Растор. – А там…

Но собеседник сделал знак замолчать.

– Еще скажи, что треть всего богатства пойдет тебе на приданое, – проговорил Алекс, подкладывая под голову мешок. – Так сказал Энохсет.

– Повтори!? – вскричал Растор, вскакивая. – Повтори еще раз!?

– Гляди, как распрыгался Ромео, – сонно пробормотал Алекс, зевая. – Чего это с ним?

– Хочет, чтобы я повторила, – голос девочки дрогнул.

– Так что же? Уважь влюбленного.

Племянник Минатийца смеялся, воздев руки к звездному небу.

– Благодарю вас, боги! Клянусь, не забыть ни один храм в Тикене! Теперь ты видишь, что я прав, и сама судьба соединила нас навеки!

Он бросился к ней, намереваясь заключить ее в объятия. Айри взвизгнула и рванулась к Алексу, который, казалось, уже дремал.

Растор замер, наткнувшись на холодный и абсолютно трезвый взгляд голубых глаз.

– Я не сказал самого главного, – твердо произнес молодой человек. – Она должна сама выбрать себе мужа!

Услышав перевод, тикенец, с трудом сдерживая счастливый смех, посмотрел на девочку горящими от возбуждения глазами. Облизав пересохшие губы, и тяжело дыша, он медленно пододвинулся к Айри. Та с тревогой взглянула на Алекса. Тот дремал, отчаянно распространяя вокруг запах перегара.

– Ты согласна, Айри? – с трудом выговаривая слова, тихо спросил Растор.

Девочка покачала головой.

– Не сейчас.

– Почему? Скажи этому варвару, что ты согласна стать моей женой! И мы сейчас же…

– Он так торопится? – раздался сонный голос Алекса.

– Как голодная свинья к корыту с помоями, – брезгливо ответила Айри.

– Переведи, что пока не пройдет сорок дней с похорон Энохсета никаких разговоров о свадьбе не будет!

– Почему?

– Траур.

– Что? – не поняла девочка.

– Будем скорбеть, плакать и вспоминать хорошего человека, – все так же лениво ответил Алекс. – Обычай такой. Чтобы боги видели, какой он был замечательный, и как нам без него плохо.

– Ага! – обрадованная Айри быстро протараторила перевод.

– Сорок дней! – взвился Растор. – Ты собираешься мучить меня целый месяц!

– Иначе дух Энохсета проклянет нас! – решительно заявила девочка.

Юноша подался вперед, верхняя губа его поднялась, обнажая белые зубы.

– Ты не понимаешь, как это тяжко видеть тебя и не сметь прикоснуться! Любоваться твоей красотой и не обнять тебя…

– Но, Растор! – вскинула брови Айри. – Зато у нас будет время сделать все, как положено. Получить согласие твоих родственников, организовать свадебную церемонию…

– Так ты согласна! – обрадовался юноша, и глаза его вновь загорелись счастьем.

– Если твое желание не изменится…, – проговорила она, потупив взгляд.

– Нет! – вскричал Растор. – Тысячу раз нет! Сколько бы дней не прошло! Сорок, пятьдесят, год, сто лет, мое желание обладать тобой не исчезнет! Клянусь Тикой!