– Алекс, Айри, – обратился жрец к слугам, разглядывавшим настенные росписи. – Отнесите сокровища в свою комнату, а мои вещи положите в какойнибудь сундук. Остальные закройте.

Пока парень с девчонкой наводили порядок, принесли чернильный прибор и пачку папирусных листов. Немного подумав, Тусет написал наместнику о счастливом завершении поисков великой святыни Келлуана и попросил, как можно скорее организовать его отъезд на родину.

Свернув папирус, он положил его в цилиндрический футляр, потом подошел к жаровне, где тлели благовонные угли и, растопив кусочек воска, запечатал крышку своей личной печатью.

– Алекс! – крикнул он.

– Слушаю, господин, – отозвался парень, отодвигая циновку.

– Во втором переулке за площадью Памяти найдешь дворец наместника Келномарха, жизнь, здоровье, сила. Передашь это письмо и скажи, что я жду ответа.

Юноша покачал головой.

– Нидос очень большой город, господин. Я боюсь, что слишком долго буду искать дворец.

– Я! – выкрикнула Айри. – Я знаю, где он! Разреши мне проводить Алекса, господин?

– Так будет гораздо быстрее, – проговорил юноша.

– Хорошо, – с явной неохотой согласился жрец. – Только поторопитесь! И еще, Алекс. Твоя одежда слишком грязная. Купи себе новую, более подходящую к нашему климату и достойную твоего хозяина.

– Я помогу купить ему очень хорошую одежду, господин, и не дорого, – вновь вступила в разговор девочка.

Тусет мягко улыбнулся.

– Можешь и ты обновить свой гардероб. Серебро и медь у вас есть. Идите.

Слуги долго перепирались в своей комнате, очевидно выбирая, что из сокровищ взять для обмена на новое платье.

Когда они уходили, жрец крикнул:

– Позовите мне хозяина!

Карах появился так быстро, словно сторожил у него под дверью.

– Чем я могу быть полезен, мудрец?

– Мне нужно помыться, – ответил жрец. – Своих слуг я отослал с важным поручением. Пришли ко мне когонибудь, проводить меня в ванную и помочь смыть пыль.

– Когото конкретного? – масляно улыбнулся хозяин. – Есть ольвийка с волосами как…

Тусет досадливо поморщился.

– Понял, – поклонился Карах. – Но может, вы желаете помыться прямо здесь? Слуги принесут и лохань, и воду.

– Это было бы замечательно, – улыбнулся жрец. – И нужен хороший цирюльник. Моя служанка еще не обладает достаточными навыками в бритье.

– Здесь часто останавливаются уважаемые люди из Келлуана, – гордо сказал хозяин. – Я могу предоставить и замечательного брадобрея, и опытных массажистов, и все, что нужно. Вы не будете разочарованы, мудрец.

Карах шариком выкатился из комнаты, и его звонкий голос уже гремел на дворе, заставляя шевелиться слуг и рабов.

Очень скоро в комнату пришли три служанки с медным тазом и большими кувшинами и маленький сгорбленный старичок с корзинкой. Пока женщины помогали Тусету отмываться, их спутник разложил на столе разнообразные бритвы, щипчики и пинцеты. Он все время испуганно косился на жреца, всякий раз отводя глаза, едва встретившись с ним взглядом. Судя по цвету кожи и сухощавому телосложению, старик был келлуанином, по какимто причинам сбежавшим в Нидос. Впрочем, Тусета совсем не интересовала его родословная. За время путешествия он сильно оброс, а появляться в приличном обществе с растительностью на теле и лице считалось в Келлуане неприличным. Цирюльник быстро и ловко побрил ему голову, а при удалении волос применял целебный обезболивающий раствор. Осмотрев себя в серебряное зеркало, жрец оказался вполне доволен результатом его работы.

После чего настала очередь массажисток. Перед тем, как умастить его благовониями, служанка протянула ему поднос, на котором стояли несколько открытых кувшинчиков с ароматическими маслами.

Вначале Тусет выбрал простое оливковое масло с небольшим добавлением ладана. Но потом вспомнил, что должен еще навестить Сентора Касса. Поэтому жрец указал на кувшинчик, источавший приятный кислосладкий аромат.

Мышцы и суставы стонали от наслаждения под умелыми руками, старческая кожа, впитывая масло, становилась гладкой и упругой на вид. Служанки надели на него чистую белую юбку и помогли сесть в кресло.

Одетые лишь в узкие набедренные повязки девушки, вытиравшие разлившуюся по полу воду, бросали на знатного гостя томные взгляды. Но Тусет не замечал их откровенных намеков. Он вдруг в первый раз за время путешествия вспомнил дом и любимую наложницу. Сухие губы сами собой раздвинулись в улыбке. Но воспоминания оказались самым неприличным образом прерваны заурчавшим от голода желудком.

Служанки, так и не дождавшись новых пожеланий, ушли. Жрец подошел к узкому окну, выходившему на оживленную улицу. Чтото его собственных слуг подозрительно долго нет? Неужели решили сбежать? Тусет пошел в их комнату. Сундуки на месте. Он поднял крышку. Вроде ничего не взято. Тогда где же Алекс и Айри?