– Сурово, – покачал головой Александр.

– У меня строгий отец, – нахмурился молодой человек. – Второй раз я приходил домой на похороны мамы. А год назад Уразские каменоломни посещал великий визирь, и отец представлял меня ему. Теперь понимаешь Алекс, что Сирзес был самым близким для меня человеком?

– Да, – кивнул юноша. – А как же Беснор и Туптах?

– Три года назад отец позволил мне взять еще двух слуг, – пояснил Раамос. – Вот с тех пор и живут у меня эти два разбойника. Но Сирзес… Это совсем другое. Он выживет?

– Это я скажу завтра, – дипломатично ответил Алекс.

– Но завтра я хотел уже выйти в Билд?

– Ты можешь идти, куда хочешь, господин, но Сирзес встанет на ноги не раньше чем через пятьшесть дней, – уверенно заявил Александр. – Сейчас его нельзя трогать с места. Швы разойдутся, и он умрет.

Молодой человек растерянно заморгал.

– Я не могу ждать так долго. В письме отец приказал мне торопиться.

– А чем ты еще можешь здесь помочь? – удивился Алекс. – Оставь одного из слуг. Кому больше доверяешь. Заплати старосте, чтобы крестьяне хорошо заботились о раненом, и иди домой.

Ему очень хотелось оказаться в Уразских каменоломнях в компании с сыном и наследником старшего писца. Вряд ли он согласится помочь вытащить Айри, но организовать свидание или перевести девушку на какуюнибудь легкую работу, наверное, не откажется.

– Твоя задержка вряд ли понравится господину Фуубису, – продолжал он увещевать молодого келлуанина. – И Сирзес огорчится, если узнает, что стал причиной твоих неприятностей, господин.

– Да, – согласился Раамос. – Ему это не понравится.

– Вот видишь! – обрадовался Александр. – Посмотрим, как он будет чувствовать себя завтра. Если боги будут благосклонны, оставляй слугу и отправляйся домой. Хочешь, я буду тебя сопровождать?

– Буду рад, – улыбнулся молодой человек.

После позднего завтрака или раннего обеда Алекс осмотрел раненого. Слуга дремал. Юноша положил ему ладонь на лоб. Судя по всему у Сирзеса легкий жар, что не удивительно после таких ран и операции хирургасамоучки. Раамос отправился договариваться со старостой. Александр спросил у хозяйки, растиравшей зерна в муку, где здесь можно поспать?

Получив исчерпывающие инструкции у пожилой женщины, парень вернулся в дом, цыкнул на задремавшую девчонку и улегся на подиуме, разложив поверх циновок и кишащих блохами шкур свое одеяло.

Но всегдашняя осторожность не покинула его и здесь. Под рукой лежал освобожденный от тряпок меч, а бронзовый кинжал он спрятал под сумку, которую положил под голову вместо подушки.

Негромкие голоса вырвали из глубокого сна привычно настороженное сознание. Проснувшись, Алекс не стал открывать глаза, а прислушался, нашарив рукоятку меча.

– Хозяин велел мне оставаться с Сирзесом, – со вздохом проговорил Беснор. – Буду ждать, когда он поправится. Как будто местные не справятся!

– Господин пожалел пару лишних бус, – тихо поддержал его Туптах. – Это Айхзес ему насоветовал.

– Странный он какойто, – поддержал разговор Беснор.

– И разговаривает неправильно, – понизил голос Туптах. – Может с юга?

– Зря ему хозяин так верит, – прошептал Беснор. – Мало ли проходимцев по дорогам шастает, а наш господин богат…

– Ты думаешь? – охнул его собеседник. – Оборони нас великие боги. Спаси нас, Гибд бог дорог и путников.

– И меч у него железный, – продолжал бухтеть Беснор. – Ты слышал про железные мечи? Я нет!

– Надо предупредить хозяина! – прервал его Туптах, и Александр услышал быстро удаляющийся шум шагов.

Приоткрыв один глаз, он осмотрел комнату. Беснор стоял у входа и внимательно смотрел на него. Лицо Алекса находилось в тени, и слуга не мог, как следует, разглядеть его глаза.

Сирзес застонал. Александр резко сел. Слуга вздрогнул и, отступая, шагнул в дверной проем. Не обращая на него внимания, юноша шагнул к раненому, который пытался подняться.

– Что с тобой?

– Мне нужно, – пробормотал тот, прижимая руки к животу.

– Эй, Беснор! – грубо окликнул слугу Алекс. – Найди горшок. Понял для чего?

Высокий мужчина лет тридцати самодовольно усмехнулся.

– Не успеешь, будешь здесь сам убирать! – предупредил Александр. – Ему ходить нельзя. Торопись!