– Слушай меня внимательно, – Алекс хотел, чтобы его голос звучал как можно внушительнее. – Я спрошу тебя коечто. Если ты отвечаешь, то остаешься жить, возвращаешься к семье и забываешь о нашей встрече.

Он хмыкнул.

– Если будешь молчать, я начну тебя пытать и, в конце концов, ты сам будешь просить о смерти. Уяснил?

Мужчина презрительно скривился.

Юноша взглянул на небо.

– Время у нас еще есть. Я буду отрезать тебе пальцы на руках и ногах, потом избавлю от ушей… А там посмотрим.

Александр осторожно вытащил кляп. Помощник писца хрипло вздохнул.

– Кто ты?

– Разве для тебя это важно? – удивился юноша, вновь заталкивая ему кляп. – Ты лучше подумай, что станет с твоей семьей, после того как ты умрешь? Готов к разговору?

Джедефайх кивнул. Алекс освободил ему рот.

– Где Анукрис, жена Небраа?

В глазах мужчины полыхнул страх.

– Ааа!

Сильный удар в лоб заставил келлуанина заткнуться.

– Ты пойми, дурак, – с откровенным сожалением проговорил Александр. – Твоя смерть мне не нужна. Но если я начну тебя пытать, то не смогу отпустить калеку.

– Не понимает! – вздохнул юноша. – Ну, я тебя предупреждал!

Он достал кинжал, с силой отогнул указательный палец Джедефайха. Тот замычал.

– У тебя есть последняя возможность остаться в живых, – предупредил парень, вынимая кляп.

– В Уразских каменоломнях!

– Врешь! – тряпка вернулась на место, хрустнул сустав, Алекс прижал кинжал к коже. Ему крайне не желательна смерть этого м…чудака. И вовсе не изза человеколюбия. Юноша очень не хотел раньше времени пугать Абидос.

Помощник писца задергался и энергично закивал головой, насколько ему позволили веревки.

– Сегодня я слишком добрый, – покачал головой Александр.

– Я не знаю!

Выругавшись, юноша хотел вновь заткнуть ему рот, тот мотнул башкой.

– Но мне известно, кто знает!

– Кто? – заинтересовался Алекс.

– Мождей Аататам.

– Объясни? – сглотнув вязкую слюну, потребовал Александр. Он хорошо запомнил это имя. Один из приближенных Моотфу, убийца Нефернут и других слуг Тусета. Владелец дома у реки. Возможный гедан или их прислужник.

– Когда мы с Зесгорном повели жену Небраа в Билд, то на дороге за городом встретили Аататама с двумя какимито парнями…

Джедефайх замолчал.

– Да как ты мне надоел! – глухо зарычал парень, хватая тряпку.

– Он предложил нам золото за девчонку! – взвизгнул помощник писца.

– Сколько?

– Пять дебенов, – еле слышно прошептал келлуанин и начал торопливо оправдываться. – У неё никого нет, муж колдун… Кому она нужна?

– И вы отдали женщину этому ублюдку? – Алекс вспомнил рассказы Энохсета о "развлечениях" последователей Хотепсета и почувствовал, как холодная решимость уступает место неудержимой злобе. – Невинного человека – мучителямгеданам?

Глаза пленника полезли на лоб.

– О чем ты говоришь? Какие гедане! Это все сказки…

– Ага! – Александр понимал, что должен молчать, но душивший его гнев требовал выхода. – Это сказки оклеветали и убили Тусета, вернувшего бесценную реликвию?! Сказки превратили жирного лентяя Небраа в колдуна?! Это сказки воруют по деревням детей?!

Не в силах сдержаться, он одним рывком поднял скрюченное тело и бросил в стену. Подняв облако пыли, она рухнула.

Джедефайх вскрикнул, а Алекс немного успокоился.

– Ты обещал отпустить меня! – завопил помощник писца.

– Не ори! – поморщился парень, опускаясь на корточки. – Ты пойдешь домой. Но помни, всё золото, что ты получил за… эту женщину, завтра же отнесешь в храм… Анук! И навсегда забудешь и меня и наш разговор.

– Куда? – удивился мужчина.

– Сета нет в храме, где служит такая мразь, как Сетиер! – рыкнул Александр, решив еще больше напугать суеверного келлуанина. – Но он туда вернется.

– Так это правда?! – выдохнул Джедефайх, и его зубы начали выбивать громкую дробь. – Ты…

– Запомни, гов… мерзавец, – юноша вытащил кинжал. – Боги не спешат, но от них не убежишь.

Он перерезал веревки.

– И моли Сета, чтобы он больше не посылал за тобой.

Александр взял меч, сумку и скрылся в ночи.

Не только Мерисид думала, что жизнь в Абидосе вернулась в привычное русло. Казалось, кровавые убийства и злобные колдуны навсегда остались в прошлом, превратившись из ожившего кошмара в благодатную почву для сказок и легенд.