— Нет, Паук. Я пришел. Я думал, ты ждешь меня в Храме. Как ты велик.

— У меня было много времени, чтобы расти и ждать. Но ты — не тот, кого я жду.

— Тот!

Я увидела, как полковник дотянулся до горла и вытащил наружу дельфина, сжал его в кулаке. Пауку это не понравилось, но он ничего не сказал. Просто я чувствовала, что ему не понравилось. И еще паук растерялся.

— У меня дельфин! — Бенёвский, пошатываясь, но, все, же двигаясь, показал фигурку Пауку. — А значит, я тот, кого ты ждешь!

Когда полковник заговорил, я поняла, что до этого он молчал. В этом тягучем, медленном мире Паука я лишь слышала мысли Бенёвского. Так же, как и мысли чудовища. Мне пришло в голову, что и меня кто-то может слышать, и тут же откликнулся Клод.

— Я слышу тебя, Кристин. Но ничего не могу сказать.

— И я тебя слышу! — думать только то, что хочешь, оказалось не так-то просто, но я старалась. — Полковник, вы слышите меня?! Убейте тварь!

— Нет, Кристин! — Бенёвский, совсем уже освободившись от чар, обернулся ко мне. — Я не знал точно, что нас ждет. Я не знал, что в Храм и правда может войти лишь тот, кто этого достоин. Я думал, что уже там, внутри, будет какое-то испытание… Но все проще. Прости, но ты не верила мне, не хотела верить. И ты, — он посмотрел мне за спину, — и ты, и ты… И даже ты, Моник, не верила мне никогда. Я даже рад, что твои услуги мне так и не понадобились. Что ж, значит, вам нет дороги в Храм. Вы стали бы только мешать. А я пойду, и принесу оттуда свет знаний и силу оружия, свободу людям и смерть тиранам, я узнаю, как добиться счастья для всех… Идем, Иван!

Он схватил Устюжина за руку и тот медленно, с трудом переставляя ноги, пошел за ним. Шаг за шагом они шли к Храму, оставляя нас. Я почувствовала чей-то страх. Не такой, как мой, Клода или Моник, это был животный страх, который и сильных мужчин заставляет биться в судорогах и визжать.

— Кто здесь?! — позвала я. — Джон, Роб! Я не слышу вас!

— Это я!! — пробился вдруг слабый голос Руди. — Пауки… Пауки с ладонь! Их много и они ползут по мне! Они кусают меня, Кристин, помоги мне!

Легко сказать «помоги». Я не могла помочь даже себе. А Паук за спиной у Моник размышлял, я это чувствовала. Он был крайне недоволен поведением Бенёвского, он хотел убить его. Но он должен был держать в подчинении нас, чтобы поели «молодые», как он называл, видимо, тех пауков, что прямо сейчас кусали Руди. Я чувствовала, что он слабеет.

— Клод!! — мысленно закричала я. — Поговори с Руди, ему плохо! Позови кого-нибудь еще, не дайте ему умереть в одиночку!

— Ты слышишь Руди? — удивился Клод. — Я — только тебя.

— Моник! — кроме нее, я никого не видела. — Ты слышишь нас?!

— Что у меня за спиной! — ворвались в мой мозг ее мысли. — Что там, что?!

— Успокойся, — попросила я, немного оглушенная. — Просто Паук. Если считать с лапами, то с тебя величиной. Ты слышишь кого-то еще?

— Только тебя…

И голос Моник исчез, а ее глаза как-то потухли, что ли. Возможно, она упала в обморок. Вот так, не двигаясь. Думать о ней было некогда, я отчаянно старалась понять, почему только я слышу мысли своих спутников, и даже Паука. Проявился Джон, потом и Роберт, я слышала их страхи, но не отвечала. Нужно было что-то понять…

Лягушка! Крошечная фигурка лягушки лежала у меня в кармане камзола с тех пор, как я с ее помощью «расспросила» шкатулку. У предметов есть свойства, о которых мы не знаем, мы ведь говорили об этом! И если дельфин помог Бенёвскому устоять против Паука, то на что способна моя лягушка? Увы, я не касалась ее пальцами. Все, что оставалось — мысленно попросить ее о помощи.

— Ну, дай мне силу! — повторяла я, думая только о ней. — Дай мне силу, фигурка! Хорошая, красивая, сильная лягушка! Дай мне силу залезть рукой в карман, ведь ты там!

И рука двинулась. Медленно-медленно! Я даже не сразу почувствовала под пальцами ткань. Дюйм за дюймом вверх, а вот и карман. Теперь вниз… Как только пальцы кольнуло прикосновение к волшебному предмету, тело обрело чувствительность. Но пока не полную подвижность. Что ж, Бенёвскому поначалу тоже было нелегко!

— Капитан идет на помощь! — мысленно рявкнула я для всех. — Держаться!

Правая моя рука тоже была в кармане и сжимала тоже нечто металлическое — подаренный Бенёвским пистолет. Пауки твари живучие, но там должно быть несколько зарядов сразу. Я напрягла теперь правую руку, и она пусть медленно, но согнулась в локте. Стрелять от живота? Сколько угодно! Чуть правее плеча Моник. Не успела я это подумать, как в ее глазах опять загорелся испуг — очнулась! Вовремя, нечего сказать.

Я просто надавила пальцами на спусковой крючок, как объяснял Роберт, пистолет выстрелил. Негромко, сухо, будто головня в костре треснула. Паук вздрогнул всеми лапами, и в тот же миг наваждение спало. Не давая ему снова завладеть нами, я выстрелила еще раз, и одновременно со мной хлопнул выстрел почти над моим ухом — это Клод вскинул мушкет. У него калибр был серьезнее, от паука полетели ошметки. Я выстрелила опять, и Моник, упав на колени, выдернула из кармана свой пистолет, чтобы присоединиться к стрельбе. Сзади снова грохнул мушкет, тут же еще один: Роб и Джон. Живы!