– Сковорода!

– Тише! Не кричать!
– строго заметила Луиза Карловна.

– Боже мой, Боже мой, везде-то у нее сковорода, - плакал Лева.
– И это сковорода?..

– Сковорода!
– закричала во весь голос Лида.

– Это ни на что не похоже! Я вам говорю, не кричать! Разве вы не слышите?
– сказала, подбегая к ней, Луиза Карловна.

– Сковорода!
– выпалила и ей Лида.

И Лева, и Лида, и дети - все разом расхохотались, так и покатились от смеха. Во всей комнате только и слышно было:

– Ха, ха, ха! Сковорода!.. Ха, ха, ха!..

– Что это значит - сковорода? Как вы смеете мне говорить: сковорода?
– не понимая, в чем дело, повторяла, горячась, Луиза Карловна.

– Сковорода!
– повторила сквозь смех раззадоренная общим весельем Лида.

С первой минуты своего появления Лида не понравилась Луизе Карловне. Затем, как на беду, в продолжение дня им пришлось несколько раз столкнуться; неприятное чувство усиливалось, и, наконец, Луиза Карловна не в состоянии была больше терпеть. Она схватила ужасную девочку за руку, вывела из кружка и посадила отдельно на стул в дальнем углу комнаты.

– Вы не будете больше играть! Вы будете сидеть здесь одна целый вечер!

– Сидеть?!

– Да, сидеть, потому что вы кричите, потому что вы - шалунья. Вы - несносная девочка! Невозможно так кричать!
– сердито пояснила Луиза Карловна.
– Садитесь.

– Я не буду сидеть!
– Лида вдруг вспыхнула и встала с места.

– Не будете?

– Ни за что не буду! Вы меня не можете наказывать, - вы не моя гувернантка. Меня тетя может наказывать, а вас я не хочу слушаться!

Лида покраснела еще больше и повернулась, чтобы уйти.

– Не хотите слушаться?!
– удивленно, медленно произнося слова, повторила Луиза Карловна.
– Посмотрим, как-то вы не послушаетесь.

Она выпустила Лидину руку и вышла из комнаты. В зале всё разом затихло, замерло.

– Ах, Лида, Лида! Что ты опять наделала!
– в отчаянии всплеснул руками Коля.

– Что наделала?.. Да она - настоящая старая злая сковорода!
– сердито отозвался Лева.

В комнату вошла Луиза Карловна с тетей.

– Ты таки не могла чем-нибудь не отличиться!
– близко подойдя к Лиде, строго и тихо заговорила тетя.
– Чужие вынуждены приходить ко мне в гостиную жаловаться на тебя...

– Тетя, ведь мы играли... Она не знает... Я...
– начала Лида.

– Не болтай, пожалуйста!
– перебила тетя.
– Луиза Карловна мне все рассказала: ты ей весь день не давала покоя. Да я и сама вижу, в каком ты виде, - сказала тетя, указывая на растрепавшиеся косы и помятое платьице Лиды.
– Скоро мы отправимся домой, а пока нет ли у вас какой-нибудь отдельной комнаты?
– спросила она, обращаясь к гувернантке.
– Она не умеет вести себя, как другие, не умеет играть с детьми. И пусть сидит одна, коли так.

Лида хотела оправдаться, но что-то крепко сдавило ей горло. Лева и Коля подбежали к тете, о чем-то говорили, упрашивали. Тетя махнула на них рукой; крепко держа Лиду, она пошла за Луизой Карловной по длинному коридору и привела Лиду в длинную полуосвещенную комнату.

– Ты останешься здесь, Лида, - сказала она и подвела ее к стулу.
– Я не запру дверь, но ты не должна выходить из комнаты - слышишь?
– пока мы за тобой не придем.

– Тетя!..

– Стыдно, Лида!
– сказала тетя и затворила за собой дверь.

У Лиды закружилась голова; ей показалось, что она сейчас задохнется. Что же это такое! Ее увели из залы и посадили одну в комнате. Зачем?.. Ее, Лиду, наказали... в чужом доме... при всех гостях, при всех чужих детях! Тетя не захотела даже выслушать, прямо повела и заперла, - заперла в эту длинную темную комнату из-за этой ужасной, старой, злой Луизы Карловны... "Сковорода!" - вспомнила Лида и вдруг расхохоталась, но тотчас же смолкла. Это, однако, ужасно! С ней никогда не случалось ничего более ужасного. Все видели: и Зиночка, и Петя, и другие дети. Придут из гостиной взрослые, и Левина мама спросит: "А где же девочка Лида?" - "Ее наказали, заперли", - скажут ей. Нет, Лида сейчас же побежит в гостиную и все расскажет, при всех гостях, при Левиной маме, все тете расскажет. Она совсем не так виновата! Ее не должны были так наказывать.

Лида рванулась к двери, но вдруг остановилась...

Нет, она не сделает этого. Она по-другому сделает.

Лида крутила свои пальцы так, что они хрустели. Во рту было сладко после конфет, но что-то соленое, горькое подступало высоко, к самому горлу.

Тетя не любит ее. Она Любу любит и других любит, а ее, Лиду, нет. Если бы она любила, она бы выслушала ее, не стала бы верить на слово чужой, злой гувернантке. Тетя и дома слушает больше Матрену, если они обе приходят к ней с жалобами. Все оттого, что не любит. Верно, ее меньше Матрены любит. Конечно!.. Оттого-то ей так и нехорошо. Оттого-то с ней и все беды случаются.