– Рады приветствовать вас, почтенная, в «Резвых рыбах»! Хант, поклонись магеве как следует, да сию же минуту, неуч! – прошипела трактирщица, отвесив крепкий подзатыльник сыну, и вновь улыбнулась нам.

– Не надо. – Я небрежно отмахнулась и сочувственно подмигнула пареньку, получившему взбучку. – Я не гонюсь за почестями, лишь бы ваше заведение и впрямь оказалось таким хорошим, как нам расписывал Лакс.

– Уверяю, вы не останетесь разочарованы! Мой постоялый двор один из лучших. – Хозяйка многозначительно помедлила, давая нам понять, что имеет в виду не «один из», а «самый», но врожденная скромность не позволяет ей заявить об этом во всеуслышание. – Вода в лоханях, полотенца подогреты, птица и поросеночек молочный на вертелах, рыбка на сковородах с маслицем и специями, вино красное явельское в колодезной водице стынет, постели в комнатах взбиты и проветрены. Соблаговолите взглянуть?

– На поросенка и птичку чуть попозже, пусть подрумяниваются, готовясь к встрече, – рассудила я с улыбкой, – а на все остальное обязательно.

Вооруженный ключами паренек вприпрыжку взлетел по лестнице, мы потянулись следом более степенно. Хант вручил ключ от номера Кейру и подвел меня к дверям напротив. Телохранитель деловито отодвинул паренька как мешающийся под ногами предмет мебели и первым вошел внутрь просторной комнаты. Секьюрити осторожно выглянул из окна и принялся осматриваться: изучил пол под двуспальной кроватью (ну наконецто перина и целых две подушки!), обследовал каждый подозрительный угол, после чего кивком возвестил об окончании ревизии и скрылся.

– Почтенная магева?! – Любопытный паренек переминался на пороге, не давая мне возможности переодеться. – А почему вы сказали мамке, чтоб я не кланялся?

– А смысл? Разве ты станешь больше уважать магов только потому, что должен бить им поклоны? Полагаю, нет. Посуди сам, Хант, для чего люди знатные или богатые требуют поклонов и прочих специальных обращений, тратят деньги на одежду и украшения? Все для того, чтобы выглядеть знатно и богато, потому что им нужно доказывать свой высокий титул или состояние внешними атрибутами и церемониями. Но магто всегда маг, как бы он ни вел себя, чего бы ни говорил и как бы ни рядился. Вот я и не вижу вреда в том, что показалось твоей матери недостаточной почтительностью. От того, как ты мне поклонился, я не стану магевой меньше, чем есть, ни для кого: ни для себя, ни для других. Уразумел?

– Не все, но суть, наверное. Спасибо, что объяснили. Стало быть, магам наплевать на почести изза того, что они маги внутри, а не снаружи, и это видать любому, – почесал в затылке Хант и убрел, задумавшись над моей речью. Даже подскакивать на ходу как йойо перестал.

Поболтав с пареньком, я сходила в пристройку к гостинице. Там искупалась в здоровенной бадье горячей воды с пахнущим травами мылом, а вместо душа девицаслужанка окатила меня из огромного кувшина прохладной водой. Я переоделась в чистое и, вернувшись с мытой головой в комнату, принялась старательно расчесывать волосы. Без кондиционераополаскивателя эти вконец распустившиеся заразы путались немилосердно. Я едва не выдрала целый клок, когда маленькой рыжей кометой в дверь ворвался Фаль. И как это такое миниатюрное создание умудрялось создавать столько шума?

– Привет, Оса! – завопил сильф, а потом, вместо того чтобы наброситься на меня с расспросами о путешествии за рубашками, плюхнулся на плечо и встревоженно констатировал, обхватив ручонками колени:

– Знаешь, Лакс какойто странный. То ли злой, то ли печальный, сидит на кровати, со мной разговаривать не хочет, даже ужинать не пошел.

– Ну если даже ужинать не пошел, дело плохо, – хмыкнула я, коекак умудрившись разобраться с волосами, – пойду проверю, чего с ним такое. А ты, дружок, останешься на страже в моей комнате. Запирать на ключ не буду. Коль проникнет убийца или вор, защекочешь или закусаешь вусмерть, расправа на твое усмотрение.

– Хорошо! – гордый ответственным поручением, моментально согласился Фаль и принялся нарезать круги под потолком, оглядывая вверенную территорию, словно спутникшпион.

Хитростью избавившись от маленького свидетеля, я постучала в комнату Лакса и, не дожидаясь разрешения (чего без толку время терять?), вошла. Вор сидел на кровати и разбирал вещи из сумки. Вернее, бесцельно перекладывал их с места на место. На меня парень бросил косой взгляд для проверки и вновь углубился в свое занятие, такое же важное и срочное, как порученное только что Фалю.

– Лакс, хватит хандрить! Ужин проворонишь! – Я заговорила преувеличенно бодро, словно диктор, перешедший от траурной сводки к новостям шоубизнеса.

– Я не голоден, магева, – хмуро и почти грубо ответил рыжий.

– Это еще почему? Я голодна, Кейр тоже, Фаль и вовсе, а он не хочет есть! Нехорошо отделяться от коллектива, Лакс! Нука быстро признавайся, в чем дело? Если болен, будем лечить. – Я подошла поближе и нависла над парнем, уперев руки в бока.

– Все в порядке, – похоронным тоном отозвался Лакс.

– Врешь, – убежденно заявила я и, прибавив мрачных завываний в голос, продолжила: – Предупреждаю, если не будешь откровенен, мне придется применить к тебе крайние меры!

– Применяй, – не дрогнул Лакс, и я шлепнулась к нему на колени, схватила за уши и глянула в глаза.

– Это и есть крайние меры? – с невольным изумлением ухмыльнулся вор, вероятно, ожидавший какихнибудь колдовских допросных пыток, руки его оставили барахло и удобно устроились у меня на талии.