Но от телепатического выкрика Арсения по "медузе" пробежала дрожь, раны начали затягиваться...

Представляя как собирает в горсть расползающиеся части, Журбин сгреб, все что осталось от наставницы, создал к о м о к и нажал на кнопку активации телепорта.

Прислушался. Позвал.

В голове кто-то негромко охнул, "зашевелился"...

"Миранда! Это - ты? Ты - в ц е л о с т и?!"

Арсению ответил неузнаваемый булькающий голос:

"Да вроде бы как..."

"Как звали первую собаку-носителя Жюли?!"

"Буря".

"А вторую?!"

"Тоже Буря... Журбин, ты чо - прикалываешься?"

Арсений нанес телепатический удар по колдуну! Расслабленно сполз с уже едва подергивающегося тела, оставшегося в длительном и бешеном внутреннем поиске, откинулся навзничь и поглядел на сереющее предрассветное небо: Миранда с ним! Он ее ВЫТАЩИЛ. И вроде бы как - в целости.

Если бы не груз ответственности за ребенка, Журбин провалялся бы на земле до самого утра. Дождался первых редких посетителей погоста, и может быть - поспал.

Но времени на отдых не было.

Сенька тяжело поднялся на ноги. Подошел к черной матроне с чужим младенцем на руках и наклонился:

– В церкву, тетенька, пора. В церкву. Грехи замаливать, а не детей воровать.
– Арсений вынул из рук женщины редакторского внука. Запеленал его бережно в широкую черную простынь и снова обратился к женщине: - Запомни и своим всем передай. Ваш Марк - говно и сволочь. Он, урод, ни богу, ни черту не нужен. Запомнила?

Тетка истово кивала и таращила очумелые водянистые глазища:

– Угу, угу, - ухала как филин.

Сенька отвернулся от рассевшейся на сырой траве тетки и, все убыстряя шаг, заспешил к воротам кладбища. Малыш, которого он прижимал к груди, почти не подавал признаков жизни.

Сенька выкрикнул Миранде: "Ты сможешь стать альфой хотя б на несколько минут?!"

"Попробую".

"Ты не попробуй, а смоги! Если не удержишь тело в равновесии, упадешь и мальчика раздавишь!"

"Я справлюсь".

Журбин переместился в малыша, подключился к его организму и заставил крохотное сердце биться ровно!

Огромный Гелендваген лихо подрулил к крыльцу родильного дома.

Из раскрывшейся двери, с водительского места выпрыгнул высокий парень с черным свертком в руках. Пронесся по крыльцу, рванул на себя дверную ручку и, поняв, что заперто, надавил на кнопочку звонка.

Стоял, нервно притоптывая и перебирая ногами. Как только за стеклянной дверью показалась заспанная медсестра, быстро положил ребенка на порог и побежал к машине!

"Как думаешь, Журбин, тетка выполнит указание и передаст адептам, что Кордон говно и гад?"

Арсений пожал плечами. На кладбище он был так обессилен, что едва оформил и вербальную-то речь, на четкий телепатический приказ его, пожалуй, не хватило.

"Фигово, - буркнула наставница.
– Есть опасность, что ты из Марка черного мессию слепил".

Арсений недовольно поморщился. В дороге до роддома, не тратясь на слова, он прогнал в мозгах картинку, так сказать, из жизни некромантов: показал Миранде господина преисподней, выползающего из кладбищенской земли.

"Не, Сеня, я вне претензий, - уловив настрой ученика, примирительно сказала диверсантка.
– Ты меня из Марка очень вовремя достал. Респект тебе за это. Попаду в свои времена, диссертацию на том материале начертаю".

Судя по негромкому разговору-шелесту Миранда была чуть жива. Но как-то умудрялась шуткой вытащить ученика из тяжких мыслей. Арсению очень хотелось бы сказать наставнице, что влипли они из-за ее самоуверенности, из-за ее любви к беспечным спецэффектам. Из-за высокомерия по отношению к предкам, проще говоря!

Но он терпел. Миранда женщина не глупая. Сама должна понимать, кто здесь налажал, а кто реально дело сделал.

"Когда пойдем за куклой, долепил из Кордона полноценного дебила", - проворчал Арсений.

"Согласна. Слепим, постараемся. Теперь я знаю, где он последние дни обретался. Кукла, Сеня, - там".

* * *

Прежде чем человек, подошедший к крыльцу-веранде бревенчатой избушке мотеля, поднялся по ступеням, Журбин, уже совсем проснувшийся, уловил его приближение. Лениво, спросонья, пошарил в мужских мозгах...