" Женщина прощается, но не уходит".

– ...от нашего союза в Первую Мировую войну не было особого прока, - продолжала товарищ старком.

– Первую Мировую?
– автоматически переспросил Джеймс.

– А вы не заметили, мистер Хеллборн?
– усмехнулась она.
– Вот уже почти месяц, как мы участвуем во Второй Мировой. Или вы можете предложить лучшее имя для этой войны?

– Позволю себе усомниться, - признался он.

– Кто вас обучал русскому языку?
– внезапно поинтересовалась Надежда Стеллер.
– Слишком много старомодных оборотов, часто неуместных... Кто-нибудь из белых эмигрантов?

" Прямое попадание!"

– Прощайте, мистер Хеллборн, - она не стала дожидаться ответа и через мгновение исчезла за порогом. Прежде чем захлопнулась дверь, ему показалось, что в ее глазах заблестели слезы. Поэтому она и поспешила сбежать.

Джеймс Хеллборн не сразу последовал за ней.

За последние пять лет ему неоднократно угрожали; много раз обещали достать из-под земли, а один азиатский ворлорд даже назначил награду за его голову. Это было знакомо, это было понятно; неприятная, но привычная и неизбежная часть работы и службы.

Тогда почему только что завершившийся разговор он поспешил принять так близко к сердцу?

Хеллборн искал ответ и не находил его.

Посидел еще немного в пустом кабинете. Вернулся в банкетный зал. С удивлением отметил, что он отлучился всего на несколько минут. Веселье было в самом разгаре. Лео Каннегисер продолжал срывать апплодисменты. Хеллборн прислушался.

...я помню из нежного детства

тогда прозвучавший ответ:

"Победа - не цель. Только средство

Добиться грядущих побед".

Нас в битву толкает не ярость,

Но Вера, Нажежда, Любовь,

Не кровью пропитанный парус,

Но в жилах текущая кровь.

Нам битвы финал неизвестен,

Но помним всегда об одном:

Кто слышал свободные песни,

Тот больше не будет рабом.

В девятом искупаны вале,

Сжимаем оружье в руках,

Мы - люди из бронзы и стали,

В таких же стальных кораблях!...

"Да, это про нас, - подумал Джеймс.
– Это мы - железные люди в стальных кораблях. Осталось только вспомнить и понять - за что мы сражаемся".

Глава 22. Альбионцы за границей.

На следующий день Джеймс отправился в Министерство Юстиции, где уже заседала Международная Комиссия по военным преступлениям. Показания, которые ему пришлось давать, свелись к односложным ответам на вопросы "Вы видели это собственными глазами?" - "Да".

Или "Да, ваша честь".

Снятые на острове Порт-Султан фотографии демонстрировались на широком экране. Специально приглашенные белголландские дипломаты некоторое время скромно сидели в углу, но потом прорвались к проектору со своим набором невеселых картинок. На какое-то мгновение Хеллборн испугался, ожидая увидеть усыпанную заколотыми и обезглавленными трупами палубу "Виллема Молчальника". Нет, виксы не успели запечатлеть эти пейзажи для грядущих поколений. Впрочем, почерк корейских империанцев легко угадывался на тех островах и кораблях, где все-таки смогли побывать белголландские фотографы.

Некоторое время корейцы сдержанно молчали, но очередная серия кадров заставила подполковника Тай Кван До вскочить с места.

– Протестую! Это расстрелянные нами военные преступники из лагеря на Порт-Султане!

– Палач!
– указающий перст главного викса прицелился в Брюса.
– Виновен!

– А среди них случайно не было капрала Геррита Стандера?
– подключился Хеллборн.

– Откуда вы знаете?
– удивился было белголландский дипломат, покосившись на свои бумаги, но тут же спохватился: - Вы тоже в этом участвовали! Убийца! Убийца!!!

Корейцы поспешили вступиться за Хеллборна; завязалась очередная перепалка, и коварный альбионец поторопился покинуть зал заседаний. Ах, как мы мечтали об этой войне!...

В полупустом (но не совсем пустом) коридоре этажом ниже Джеймс столкнулся с Магрудером. Американский (?) разведчик по-прежнему щеголял в коричневой форме папистов. "Брат-майор Ордена", - разобрался в его нашивках Хеллборн. Магрудер показал ему три средних пальца, что означало "никуда ты от меня не денешься". "Как скажешь", - подумал Джеймс и продолжил свой путь.