– Это безумие, форменное безумие!
– неожиданно взорвался коммандер Корниш.
– Вы понимаете, что у нас нет против них шансов!!! Как только они поймут, в чем дело, то просто сметут нас с лица земли!

– А что вы предлагаете, коммандер?!
– в свою очередь взорвался капитан Редширт.
– Снова капитулировать?

– Не вижу в этом ничего постыдного, - пожал плечами Корниш.
– Сдаться, сохранить жизнь, чтобы снова вернуться в ряды и продолжать наносить урон врагу. Я не боюсь воевать. Я готов сражаться. Я просто отказываюсь участвовать в массовом самоубийстве. Ваш безумный план, мистер Хеллборн, и есть массовое самоубийство.

– Мы получили приказ - удержать этот остров, - возразил ему кто-то.

– Я такого приказа не получал, - отрезал Корниш.
– Мои командиры сидят в Лондоне или Северном Китае. На этом острове я вообще не понимаю, кто командует. Я до сих пор не видел этого вашего капитана подводного крейсера...

– Жалкий трус!
– окончательно закипел Редширт.
– Вы просто ищете отговорки, чтобы спрятаться от битвы! Вы только посмотрите вокруг! Даже эти желтокожие азиаты, - преторианец без малейшего стеснения указал пальцем на сидевших в другом углу корейских офицеров, - готовы идти в бой за своего императора! А вы, англичанин и белый человек, спешите спрятать песок в голову!

Он так и сказал - "песок в голову". Очень волновался и торопился.

Хеллборн на секунду зажмурился - сейчас кто-то из корейцев оскорбится и... Он покосился в сторону азиатских союзников - нет, слава Будде, те решили сохранить на лицах невозмутимое выражение.

– Ха-ха-ха!
– рассмеялся Корниш.
– Это вы трус, капитан Редширт! Вы жалкий расист, поэтому до смерти боитесь опозориться и продемонстрировать свою слабость перед людьми другой расы! А я не расист. Мне наплевать. Я не считаю, что наши корейские союзники принадлежат к неполноценной расе, и поэтому не собираюсь лезть из кожи вон, дабы доказать свою "сверхчеловечность". Я и так знаю, чего я стою!

– Два!
– заорал преторианский капитан.
– Два фальшивых дублона!!!

Никто не успел спросить - почему именно "два".

– Прекратите, немедленно прекратите, господа!
– вмешался полковник Кэнди.
– Неважно, как мы к этому относится. Когда придет время, я надеюсь, что каждый из нас честно исполнит свой долг.

Возражений не последовало.

– Когда придет время, - пробормотал в наступившей тишине Беллоди.

– А сколько у нас осталось времени?
– в тон ему спросил сержант Пропп.

– Чуть больше шестнадцати часов, - спохватился Джеймс Хеллборн.
– И нам еще столько предстоит сделать!

– Мы должны начать немедленно, дамы и господа, - поднялся надпоручик Тай Кван До.
– Иначе просто не успеем. Дело и место найдется для всех, поверьте. Даже для тех, кто не желает участвовать в самоубийстве.

– Аминь, - отозвался Хеллборн.

– Угадай, кто придет на завтрак?
– задумчиво пробормотал капитан Гордон.

Глава 12. Последнее лекарство - огонь.

Линкор был грациозен и грандиозен одновременно. Бинокль, поднесенный к глазам Хеллборна, был вынужден описать дугу в сто десять градусов минимум, прежде чем владелец глаз смог рассмотреть корабль от носа и до кормы.

– Что скажешь, "молодая школа"?
– повернулся Джеймс к Беллоди.

– Два снаряда, - Беллоди сжал кулаки, - всего два снаряда к мой старой "Фрейдис" - и я отправлю эту сволочь на дно!

– В другой раз, Реджи, - вздохнул Хеллборн.

– "Шарль де Костер". Линкор из серии "Классик", - принялся бубнить за спиной мичман Монтуори.
– Заложен в 1934-м, спущен на воду в 1937-м. Водоизмещение...

– Достаточно, мичман, - оборвал горячего итальянца альбионский офицер.
– Эти цифры всегда наводили на меня тоску.

" Хотя работа разведчика по-прежнему заключается в их сборе".

– Главный калибр - 250 мм, - не успокоился итальянец.

– Синиор Монтуори, я же вежливо прошу, - слегка повысил голос Хеллборн.

Они стояли на северном берегу острова -- там, где находилась "официальная" пристань. Никакой пристани, разумеется, не было, все тот же песчаный пляж с пальмами. Но пленные виксы рассказали, что именно здесь причаливали плоскобаржи, доставившие их (виксов) на остров. Одна из плоскобарж, полусгоревшая (несчастный случай с мотором), по-прежнему лежала на берегу. Остальные были бережно собраны и отправлены куда-то на китайский фронт.