– Но вы же говорили, ваше лицо стало таким от ужаса при виде…

– Будем считать, было много факторов, играющих важную роль в изменении моего лица, - отмахнулся Шут и тут же сорвал с воздуха карту.

Как и говорил сэр Балабол, он вернул ее Аликс, а затем протянул флейту.

– Ваша цель - Театр демонов, он похож на шатер цирка, но внутри это настоящий театр. Там есть сцена, зрительный зал, арена для поединков и… многое другое. Возможно, там дверь к вашим родителям. Другой зацепки у нас нет.

– Да, вы правы, Шут…

Повисла неловкая пауза.

– Так вы берете флейту?

– Да, конечно.
– Аликс потянулась за ней, но Шут словно специально умыкнул ее прямо перед тем, как Аликс хотела взять. Он покрутил флейту в руках и бесстрастно произнес:

– Всего одну монету.

– Что?

– Я, видно, неверно выразился изначально. Флейта производит музыку, музыку, которая может позвать замечательного проводника, который может привести вас к родителям… И эта музыка стоит монеты.

Аликс вдруг начала сражаться с неприятным чувством у себя внутри. Она одновременно захотела вырвать у Шута флейту, а еще сорвать с него вечно улыбающуюся маску, или сделать еще что-то более дерзкое, но… Она запустила руку в карман сарафана и выложила монету.

Шут благосклонно кивнул.

– Однажды вы пели в гостиной, вам было семь лет. Ваш молочный зуб выпал на последнем куплете, это показалось вам смешным, ведь все странности замка вам аплодировали - и Миссис Тень, и Видение, и Упырь, теперь-то мы знаем как любил Упырь ваши песни. Утром вы получили монетку под подушку за свой молочный зуб. Отличная плата за прекрасную музыку.

Он взял монетку и протянул флейту, которую Аликс тут же забрала.

– Вы не пойдете со мной, Шут?

– Конечно нет, чай такой вкусный, - заулыбалась маска Шута.
– Идите аккуратно по коридорам, короткие пути всегда опасные, а коридоры - это короткий путь в самый дальний уголок. Проводник не сможет вас защитить… я смогу.

Аликс понимала, к чему он клонит, и поэтому не стала ничего говорить. Ей хватало и того, что она уже отдала ему три своих монетки. Шут тоже помолчал, но недолго, тут же дополнил:

– Я надеюсь, милая Аликс, вы прикажите замечательному проводнику отвести вас именно к двери, ведущей к шатру, ведь так?

– Да…

– Так много путей, можно запутаться, где верный. Вы хорошо помните, какова ваша цель?

– Найти родителей.
– Девочка взяла кубик-головоломку в руки.

– Вот именно. Ваша жизнь так коротка, за нее можно не успеть сделать то, что хочется. Монет осталось очень мало. Их ведь было шесть?

– Да…

– Шесть?

– Да, - уверенно ответила Аликс, - зачем вы переспрашиваете?

– Я люблю книги, там всегда задают вопросы по несколько раз и внимательно слушают ответы.
– Шут встал.
– Я провожу вас в спальню.

– Я только проснулась, - удивилась девочка.

Но часы на стене показывали одиннадцать вечера. Стрелки, как сабли, ударили друг о дружку, и часы пробили одиннадцать раз. До этого они молчали и никогда не издавали ни звука.

– Как бежит время… Лишний раз убеждаюсь, как оно скоротечно, и если распыляться на все подряд, можно и вовсе никуда не успеть. Не стоит распыляться, - назидательно заметил Шут.

Он поднялся, книжка, что он читал, свернулась в трубочку и прыгнула ему в карман. Шут галантно предложил свою руку, Аликс послушно приняла жест, и вместе они подошли к лестнице.

Шут шагал через две ступеньки, подтаскивая девочку за собой. В коридоре он случайно раздавил нескольких муравьев, и оставшиеся побежали наутек. Шут лишь пожал плечами и выдал очередные извинения.

Доведя Аликс до спальни, он приоткрыл дверь и впустил девочку вперед, оставшись за пределами комнаты.

– Спокойной ночи, - напоследок шепнул он, отчего спина девочки покрылась мурашками.

В книжках эту фразу говорит мама или папа, старший брат, бабушка или дедушка, а никак не странный тип в маске.

– Можете позвать проводника прямо сейчас, - донеслось из-за двери, - он придет ровно в три ночи.

– Спасибо, и… спокойной ночи, - отозвалась девочка.

Ей никто не ответил.

Аликс села на кровать, посмотрела вверх. Растение заплело весь потолок, уютно уложив бутоны на люстру со свечами.

– Убирайтесь!
– приказала она виноградной лозе, та зашипела и недовольно поползла к окну. – И не смейте беспокоить мой сон.