Надо было слышать то, что творилось с толпой услышавшей знакомое название. Прекрасно понимая что сейчас мне уже их не успокоить, я решил поступить иначе.

– Слушайте все… Слушайте гитару и пойте вместе с нами. Это та песня, которую нельзя петь в одиночку.

Публика сошла с ума. Ребята поднявшиеся на сцену замерли подобно кроликам перед удавом.

– Надеюсь все знают слова?

– ДА!!!!!!

Рев оглушал, но именно он позволил звукорежиссерам подстроить технику.

– Тогда давайте!!!

Впервые на моей памяти толпа не ревела, а пела, вслушиваясь в звучание гитары и подтягивая свои голоса под нее.

Spread your wings, and fly away,

Far away, far away.

Spread your little wings, and fly away,

Far away, far away.

Доиграв песню я поднял гитару над головой и крикнул:

– Спасибо вам ребята!!!

Я подошел к певшим со мной на сцене, пожимая им руки, обхватывая их за плечи, и показывая всем, что я самый простой парень, который так же рад быть с ними, как и они со мной, после чего откланялся и ушел со сцены.

Проходя мимо одного из персонала, который внимательно изучал видеозапись концерта, я поинтересовался:

– Что-то интересное?

– Да, сэр. Вот…

Он перемотал запись на конец, и протянул мне наушники.

– На втором куплете…

Откровенно говоря меня разобрал смех, когда я увидел на экране Билла, который даже не подозревал о том, что его в этот момент снимают, и вдохновенно пел вместе со всеми.

– А он не безнадежен – сказал я, отдавая наушники.

– В этом уже все сомневались, сэр.

– Включи это в официальную запись. Не дай бог, кому-нибудь это вырезать, или не сделать сноску, что поющий – мой менеджер.

Звукач понимающе ухмыльнулся и поднял большой палец.

На следующий день мы завтракали вместе с Энни, когда она неожиданно сказала:

– Знаешь, а ты изменился.

– В чем? – поинтересовался я, намазывая тост джемом.

– В мелочах. Как будто тебя коснулось что-то… Что-то дикое… Бунтарское… Как будто в тебе поселилась частичка тьмы.

– Тьмы? Не слишком ли это?

– Думаю, что нет. Главное – не перебарщивай с ней.

– Что ты хочешь сказать? О какой темноте во мне ты говоришь?

– Не о темноте. И даже не о тени. О тьме.

– Не понимаю.

Она поправила волосы.

– Ты и сам знаешь, что есть разница между тенью, темнотой и тьмой. Тень - это лишь что-то самым краешком вставшее на пути света. Настолько незначительное, что ее очертания практически не бывают четкими. Темнота - это детище ночи, но и в ней бывает свет. Отраженный свет звезд или луны всегда сопутствует нам среди темноты. Тьма же - совсем другое дело. Она плавает вокруг, и внутри нас, каплями чернил попавшими в воду, и внедряющимися в инородную среду. Она создает идеальную непроницаемость для всего, что нас окружает. Окружая себя ей человек может искать убежища, но вместо этого, сам того не ведая заключает себя в одиночную камеру, которая бьет этой непроницаемостью по нашей психике, и в конце концов, в нас поселяется страх…

Завороженный ее речью я замолчал, а она улыбнулась и продолжила.

– Немного тьмы, это даже неплохо, но не давай ей захватить себя полностью. Поверь той, кто о темноте и тьме знает больше остальных.

– Я…

Я стряхнул наваждение.

– К чему ты это сказала? Зачем? Энни…

Она повела плечами.

– Мне просто показалось, что ты должен это услышать. Не прибегай к тьме, ладно?

– Ладно…

Она улыбнулась, и четко рассчитанным жестом отправила непонятно как обнаруженную ей упаковку амфетаминов в окно.

– Вот и хорошо. Ты любишь меня?

Клянусь, в этот момент я готов был на руках носить ее до самого конца жизни.

– Очень.

– Хорошо.

Зазвонил телефон, извещая нас о том, что машина готова и ждет нас.

Когда мы подъехали к клинике, я вывел Энни из машины, и проводил ее к выделенной ей палате, где вручил ее заботам медперсонала, после чего побеседовал с врачом, этот хитрец попробовал вытянуть из меня автограф, и принялся слоняться по коридору.

Все-таки плохо быть известным. Постоянно пристают дети и взрослые, пытаясь познакомиться, пообщаться, и спросить автограф.

Найдя тихий уголок я сел со стаканчиком дрянного кофе. Боже, ну почему во всех клиниках он такой ужасный, и почему здесь нельзя раздобыть чашку приличного чая?

В этот момент у меня зазвонил мобильник, и я нахмурился, изучая незнакомый номер.

– Алло?

– Мистер Ривз?

– Да.

– Это Тайлер, частный детектив. Где вы сейчас находитесь?

– Я в клинике. Повез свою невесту на операцию.

– Адрес?

Я назвал ему адрес и услышал в ответ короткие гудки. Видимо он очень торопился.