— Американцы в этом году выкрутились, включив печатный станок, — подкинул идею комитетчик. — Благодаря эпидемии у них спад перерос в настоящий бум. Еще месяц, и они полностью стабилизируют денежную массу. Рынок и не заметит лишней эмиссии.

— Стоп! — Шумилов подался вперед. — Вячеслав Иванович, еще раз повторите, что вы сказали?

— Американцы, включив станок, стимулировали приток капиталов в производство. Лихорадка Шилдмана способствовала сокращению конкуренции и росту прибыльности инвестиций. Черт!!! — Трубачев вскочил с места и возбужденно зашагал по комнате.

— Охренеть можно! — громогласно заявил Бугров. — Вы серьезно думаете?

— А у тебя есть другие варианты? — вопросом на вопрос ответил Шумилов. — Как же они додумались инвестировать в заведомо убыточные производства? Кто знал, что легкая промышленность и бытовая электроника станут окупаться? Помнишь, мы обсуждали: будет война с Китаем или нет?

— Товарищи, подождите. Это невероятно, но это факт. — Трубачев быстро взял себя в руки и сейчас пытался сформулировать пришедшую ему в голову мысль.

— Не переживай, у меня тоже крыша едет. — Бугров нарочито грубо попытался успокоить комитетчика.

— Подожди, — отмахнулся Трубачев. — Выходит, американцы знали, что рухнет все производство в Юго-Восточной Азии. Знали, что в мире исчезнет избыток демпинговой рабсилы. Заранее рассчитали, какие отрасли пострадают больше всего и какие товары окажутся в дефиците. Они знали, как изменится структура мирового рынка. Они все знали заранее и совершенно грамотно построили свою стратегию.

— Искусственный вирус избирательного действия, — с нервной улыбкой протянул Шумилов.

— Господа-товарищи, так не бывает.

— Бывает, Арсений, бывает. Теперь все бывает, — продолжал улыбаться премьер. Получившаяся картина мира с трудом укладывалась в его голове. Но тем не менее это был факт. Жесткий, железный факт, и ничего с этим не поделаешь. Придется принимать жизнь такой, какова она есть.

— Я не думал, что они переиграют нас таким простым и жестоким способом. — Трубачев опустился в кресло и вытряхнул из пачки сигарету. — Я никогда не думал, что меня ведут и подталкивают.

— Никто нас не ведет. Успокойся, Вячеслав, они стояли на грани развала страны и приняли решение, позволяющее выжить. О нас они думали меньше всего.

— Все равно, хотим мы того или нет, но мир изменился. Мы уже попали в совершенно другую историю. — Председатель КГБ зажег сигарету, глубоко затянулся и выдохнул струю дыма в потолок. — Поздравляю вас с новой послешилдмановской эпохой, товарищи.

Вечерело. Солнце уже клонилось к горизонту. Зима, декабрь — самые короткие дни. Но человек в большом городе редко замечает, светит солнце или уже нет. Уличное освещение, потоки света из окон, иллюминация и яркие рекламные вывески заменяют собой естественное освещение, тем более что между высокими стенами домов его не так уж и много.

Александер не обращал внимания на такие мелочи, как заход солнца, для этого у него не было времени. Спустившись по трапу и пройдя крытой галереей вместе с остальными пассажирами, он быстро миновал здание аэропорта и зашагал к стоянке такси.

— Свободен? — Первая машина без пассажиров попалась уже буквально в двух шагах от границы стоянки.

— Да, сэр, вам куда? — Смугловатый, остроносый мексиканец в потертой кожанке с готовностью распахнул дверцу машины. Александер, не раздумывая, воспользовался приглашением.

— В Ликсхаус, улица Серой Лошади, — негромко проговорил он в ответ на вопросительный взгляд таксиста.

— Понятно, сэр. Доедем за пятнадцать минут, — улыбнулся тот, обнажая желтоватые крепкие зубы и заводя мотор.

Несмотря на почтенный внешний вид, машина завелась с пол-оборота, видно было, что за нею заботливо следят. Александер отметил это автоматически, хотя водитель показался ему человеком необязательным или скорее просто любителем дешевой рекламы: дорога от аэропорта до дома Рона занимала около получаса. А может, просто таксист таким образом намекает на щедрые чаевые от хорошо одетого бизнесмена. Именно так и выглядел сегодня в глазах окружающих Александер: сшитое по заказу кашемировое пальто, дорогие английские ботинки, из левого рукава выглядывают швейцарские часы, в руках небольшой кейс. В глазах застывшее выражение довольства и легкой брезгливости. На лице приклеенная снисходительная улыбка, все в стиле преуспевающего брокера или человека, унаследовавшего доходный бизнес.