– А что делать мне? – спросил звездочет. Ему не терпелось ринуться вперед.

– Я же сказал: жди меня и никуда отсюда не отлучайся, что бы ни произошло.

Себастьян тоскливым взглядом проводил архивариуса и остался ждать. Он не хотел сходить с коня, чтобы в любую минуту быть готовым к выступлению. Вынужденное безделье угнетало его. Стоило ему подумать о том, что принцесса находится в руках мерзкого колдуна, как в нем закипала кровь, ноги чесались пришпорить коня. Но он должен был ждать. Не сводя глаз с монастыря, Себастьян думал об Аранее.

Внезапно в окне ближайшей, наполовину обрушившейся, башни показалась чья-то светлая фигура. Сердце звездочета забилось сильнее. Он не мог разглядеть фигуру, но готов был поклясться, что то была женщина. Послышался отдаленный возглас. Себастьян напряг слух, и ветер донес до него едва уловимые слова:

– Себастьян! Себастьян! Помоги!..

Звездочет позабыл обо всем на свете. Шпоры сами вонзились в бока коню, и тот опрометью помчался к длинному деревянному мосту, соединяющему остров с правым берегом. Копыта ударили по мосту, и вся округа наполнилась страшным грохотом. Себастьян видел, что ворота открыты, и быстрее погнал коня. Но добраться до ворот ему не удалось. Доска под конем треснула, конь споткнулся и выбросил седока в воду. Вынырнув, звездочет яростно поплыл к острову, где было за что зацепиться. Кираса сковывала движения, меч и сапоги тянули ко дну, но Себастьяну все-таки удалось доплыть до каменного выступа под мостом. На нем стояли два отшельника. Себастьян ухватился за выступ, отшельники подхватили его под руки и помогли подняться.

– Спасибо, друзья, – проговорил звездочет и тут же почувствовал, как что-то тяжелое обрушилось ему на голову. Он невнятно услышал чьи-то голоса, почувствовал, что его куда-то поволокли, и потерял сознание.

Глава семнадцатая

Приключения в подвале. – Последняя хитрость графа Пардозы. – Замешательство брата Герга и схватка в монастырском дворце. – Появление неизвестного пилигрима.

Когда Себастьян очнулся и открыл глаза, то ровно ничего не увидел: вокруг была непроглядная тьма. «Уж не помер ли я часом?» – подумал он, но, ощутив сильную головную боль, понял, что жив. От боли звездочет закрыл глаза, а когда открыл их снова, по-прежнему было темно и, как теперь почудилось, сыро. Себастьян не сразу вспомнил, что с ним произошло. Он попробовал пошевелиться, но не смог. Тело его, будто налитое свинцом, неподвижно лежало в неудобной позе. Тогда он попытался повернуть голову, и это ему удалось. Затылок звездочета, как теперь стало ясно, упирался во что-то твердое и холодное. Повернув голову направо, Себастьян увидел слабый свет, но не мог ничего разобрать. Он снова закрыл глаза, потом открыл их, потряс, насколько это было возможно, больной головой, и туман перед глазами начал рассеиваться.

Взору звездочета предстала следующая картина: слабый луч света падал откуда-то сверху, освещая мрачную каменную стену с причудливыми ржавыми разводами. Некоторое время Себастьян наблюдал этот неприглядный вид, а когда его зрение достаточно прояснилось, понял, наконец, что находится в тесной, низкой каменной комнатушке. Прямо перед ним на фоне темной стены едва заметно выделялся еще более темный прямоугольник двери. И тут он вспомнил все.

Он громко простонал, но уже не от боли, а от отчаяния:

– Так это была западня!

Теперь отпали все сомнения: он находился в каком-то глубоком подвале, а руки и ноги его крепко-накрепко связаны. Слепая ярость овладела звездочетом. Он принялся ерзать и выгибаться, стараясь освободиться от пут, но все было тщетно. Намучившись и обессилев, он оставил это безнадежное занятие и стал размышлять.

Даже если Бальтазар, оставшийся на свободе, видел, как пленили Себастьяна, то вряд ли он смог бы отыскать его в огромном монастыре. Тем более что, судя по всему, звездочета упрятали в самый укромный уголок подвала, куда и свет едва проникает.

– Хороши, однако, отшельники! Вместо того, чтобы помочь доброму человеку, приголубили его дубиной. Я даже не знаю, сколько времени прошло с тех пор, как я попал сюда. А что если Пардоза уже обвенчался с принцессой?!

Эта мысль привела звездочета в иступление, и он снова попробовал высвободиться из веревок. И снова это не дало результата.

– Нет, Бальтазар никогда не найдет меня здесь. Сюда даже мышь не пролезет, сюда…

Внезапно счастливая мысль перехватила дыхание, сердце забилось чаще.

– Артур! – воскликнул Себастьян. – Артур! Вот кто мне может помочь!

Теперь у Себастьяна возникло желание разглядеть, откуда в его каморку падает свет. Он повалился набок и, дергаясь, как карась на сковородке, пополз к тому месту, где предполагалось оконце или какая-нибудь щель. Но не успел он отползти и на два шага, как услышал над головой легкий шелест, как будто листья на дереве затрепетали под слабым ветерком. Он взглянул наверх и увидел мотылька, порхающего в тусклом луче света.

– Артур! – засипел звездочет, потеряв от радости голос.

Мотылек снизился над ним, и послышался слабый, похожий на писк возглас:

– Эй, кто тут? Меня кто-то звал или это мне послышалось?

– Артур! – совладав с голосом, крикнул звездочет так, что мотылек шарахнулся в сторону. – Это я, Себастьян, – добавил звездочет тише, вспомнив о чрезвычайно нежном слухе своего друга.

– Что за тьма! – пропищал профессор, беспорядочно порхая из стороны в сторону. Наконец его глаза привыкли к темноте, и он разглядел звездочета.