Она вынула маленький целлофановый пакетик из заднего кармана кожаных брюк и бросила на стол.

– Мне удалось забрать это до прибытия «скорой». Собираюсь нанять дополнительный персонал, чтобы разрулить ситуацию.

– Хорошо. Найдешь этого фрилансера, тащи его задницу ко мне. Хочу лично о нем позаботиться.

– Так и сделаю.

– Еще что-нибудь?

В последовавшей тишине Ксекс наклонилась вперед, сцепив ладони в замок. Ее тело представляло собой подтянутые мускулы и острые углы за исключением высокой, хотя и небольшой груди. Восхитительно двуполая, но тем не менее, насколько наслышан Рив, полноценная женщина.

«Коп должен чувствовать себя счастливчиком», – подумал он. Ксекс не так часто занималась сексом и только с мужчинами, которых считала достойными того.

А заодно не теряла времени даром. Как правило.

– Ксекс, говори.

– Хочу кое-что знать.

Рив откинулся в кресле.

– Это меня разозлит?

– Да. Ты ищешь себе пару?

Его глаза засветились фиолетовым огнем, он наклонил подбородок и пристально посмотрел на нее исподлобья.

– Кто тебе это сказал? Его имя.

– Дедукция, никаких сплетен. По данным моего спутникового навигатора, твой «бентли» частенько паркуется у дома Хаверса. Случайно я узнала, что у Мариссы нет партнера. Она красивая. С запятнанной репутацией. Но ведь тебя никогда не волновало мнение глимерии. Думаешь вступить с ней в союз?

– Ни в коем случае, – соврал он.

– Хорошо.

Ксекс впилась в него взглядом. Судя по всему, она знала правду.

– С твоей стороны глупо делать такую попытку. Она узнает о тебе – и я говорю не про здешний бизнес. Ради всего святого, она – член Совета принцепсов. Если Марисса узнает, что ты симпат, это скомпрометирует нас обоих.

Рив поднялся на ноги и взял в руку трость.

– Братство обо мне уже знает.

– Откуда? – выдохнула Ксекс.

Он вспомнил о том, что случилось между ним и Фури, но решил не вдаваться в подробности.

– Просто знает. Теперь моя сестра – шеллан одного из братьев, так что я член этой чертовой семейки. Даже если Совет принцепсов узнает правду, воины его приструнят.

Жалко, что меры, применяемые к нормалам, не действовали на того, кто его шантажировал. Симпаты, как он уже давно понял, заводят очень коварных врагов. Неудивительно, что его сородичей ненавидят.

– Ты уверен? – спросила Ксекс.

– Если меня пошлют в одну из колоний, это убьет Беллу. Думаешь, ее хеллрен потерпит, чтобы она переживала из-за меня, особенно беременная? Зет еще тот негодяй, но очень о ней заботится. Поэтому – да: уверен.

– А у нее не было насчет тебя подозрений?

– Нет.

Зетист знал правду, но не открыл ее своей супруге. Зачем ему ставить Беллу в такое положение? Согласно закону, если ты знаешь о симпате, должен немедленно доложить о нем или о ней, иначе сам подлежишь обвинению.

Рив обошел вокруг стола, опираясь на трость, пока в кабинете никого, кроме него и Ксекс, не было. Допамин, который он постоянно вкалывал себе, позволял маскировать самые худшие признаки симпата, помогая ему сойти за нормала. Ривендж не знал, как справляется с этим Ксекс. И сомневался, что хотел бы узнать. Но когда исчезало чувство осязания, ему приходилось пользоваться тростью, чтобы не упасть. Он уже почти не чувствовал ног.

– Не волнуйся, – сказал он, – Никто не узнает о нас. Это заметано.

Серые глаза пристально глядели на него.

– Рив, ты кормишь ее?

Не вопрос – требование.

– Ты кормишь Мариссу?

– Это мое дело.

Ксекс вскочила на ноги.

– Проклятье!!! Мы же договорились. Еще двадцать пять лет назад, когда у меня появилась та проблема. Никаких пар. Никакого кормления с нормалами. Что ты, черт побери, творишь?

– У меня все под контролем. Разговор окончен.

Он посмотрел на часы.

– Кстати, пора закрываться, тебе нужно отдохнуть. Мавры запрут клуб.

Она молча посмотрела на него.

– Я не уйду, пока не закончу работу…

– Это не просьба, а приказ. У видимся завтра ночью.

– Не обижайся, Ривендж, но не пошел бы ты…

Она зашагала к двери походкой киллера, которым, собственно, и являлась. Ривендж проводил ее взглядом, ловя себя на мысли, что работа в охране – просто пустяк по сравнению с истинными способностями этой женщины.

– Ксекс, – сказал он, – может быть, мы ошибаемся, говоря о невозможности союза?