– Можно мне до тебя дотронуться?

В растерянности она коротко кивнула, и Буч скользнул рукою под лиф, провел ею по ребрам девушки и с нежностью, сродни дыханию, начал ласкать грудь. Марисса встрепенулась от этого прикосновения – и успокоилась. Но тут он провел большим пальцем по соску.

Марисса непроизвольно выгнулась.

– Ты… само совершенство, – хриплым голосом произнес он, – Ты меня ослепляешь.

Буч склонил голову, найдя губами кожу на солнечном сплетении, затем поцелуями проложил дорожку к груди. Ее сосок сжался, напрягаясь для… о да, его рта. О боже, да… для его рта.

Он неотрывно смотрел ей в глаза, обхватывая губами сосок, затягивая его в рот. Немного пососал, а потом отпустил и подул на блестящий кончик. Марисса почувствовала между ног теплую волну.

– Ты в порядке? – спросил он, – У тебя все в порядке?

– Я не знала… что это может вызывать такие ощущения.

– Правда?

Он снова обхватил губами сосок.

– Ты, конечно же, трогала сама это прекрасное место? Нет? Никогда?

Она не могла трезво думать.

– Женщины моего класса… нас обучают, что мы не должны… делать ничего такого. Пока не окажемся со своим избранником, и даже тогда…

Господи, о чем они говорят?

– А теперь вдруг я здесь…

Он высунул язык и провел по ее соску.

– Теперь и я здесь. Марисса, дай мне свою руку.

Она повиновалась, и он поцеловал ее ладонь.

– Позволь показать тебе, каково совершенство на ощупь.

Он взял ее указательный палец в рот и пососал, затем вытащил и поднес к набухшему соску. Провел вокруг него, лаская Мариссу ее же собственной рукой.

Она позволила своей голове отклониться назад, но глаз от него не отрывала.

– Он такой…

– Мягкий и твердый одновременно, да?

Буч придвинулся и губами обхватил сосок вместе с пальцем, даря ей гладкое, влажное тепло.

– Тебе хорошо?

– Да… милостивая Дева-Законоучительница, да.

Второй рукой он дотянулся до другой груди и поиграл с соском, затем помассировал саму округлость. Нависнув над Мариссой, Буч казался таким большим, больничная рубашка соскользнула с мускулистых плеч, крепкие руки удерживали его тело. Когда он переключился на другой сосок, темные волосы мужчины потерлись о бледную кожу девушки, такие мягкие, шелковистые…

Затерявшись в жаре и нарастающем возбуждении, она и не заметила, как зашевелились ее юбки… пока не оказались на бедрах.

Марисса напряглась.

– Можно мне пойти чуточку дальше? – не отрываясь от ее груди, спросил Буч, – Клянусь, что остановлюсь, как только ты этого захочешь.

– Мм… да.

Когда по ее голому колену скользнула ладонь, Марисса дернулась, но затем он продолжил ласкать грудь, и она позабыла страх. Медленными, неторопливыми движениями его рука поднималась выше и выше, пока не оказалась между ее бедер…

Внезапно Марисса почувствовала, что внизу она мокрая. В панике девушка стиснула ноги и оттолкнула Буча.

– Детка, что такое?

– Я чувствую что-то… странное… – пробормотала она, покраснев по самые уши.

– Где? Внизу?

Он погладил ее по внутренней стороне бедра.

Когда она кивнула, он медленно и чуть ли не плотоядно улыбнулся ей.

– Правда?

Он поцеловал девушку, задерживаясь на ее губах.

– Скажи мне, что это?

Она покраснела еще больше, но его рука продолжила ласки.

– А что тебе странно?

– Я…

Она не может произнести это.

Он придвинулся так, что его губы оказались рядом с ее ухом.

– Ты влажная?

Когда она кивнула, он зарычал.

– Здорово, что ты влажная… это как раз то, что нам нужно.

– Правда? А почему…

Быстрым плавным движением Буч дотронулся до трусиков между ее ног, и они оба вздрогнули от этого соприкосновения.

– О… боже, – застонал он, роняя голову на ее плечо, – Ты и правда теперь со мной. Ты со мной.

Возбужденная плоть Буча пульсировала, пока он держал руку на теплом влажном атласе, прикрывающем сердцевину Мариссы. Он знал, что если отодвинет трусики, то насладится восхитительным нектаром, но Буч не хотел спугнуть девушку.

Обхватывая ее пальцами, он потер тыльной стороной ладони верхнюю часть щелочки там, где Мариссе будет приятнее всего. Она ахнула и подалась бедрами вперед, подхватывая его медленный ритм. И это просто снесло ему крышу. Пытаясь сохранить над собой контроль, Буч перекатил бедра так, что теперь придавливал животом свою возбужденную плоть, прижимая ее к матрасу.