Но по какой-то причине ему хотелось иметь при себе оружие.

– У меня слипаются глаза, – проговорила она.

– Не мешай им.

Он пригладил ее волосы и подумал, что через десять минут он, наверное, взорвется от перевозбуждения, как еще ни один мужчина; все в его жизни теперь на своих местах.

«Буч О’Нил, – подумал он, – вот ты и нашел свою женщину».

– И все-таки он похож на своего дедушку.

Джойс О’Нил Рафферти склонилась над детской кроваткой и поправила одеяло на своем трехмесячном сыне. Этот спор начался с момента рождения ребенка и порядком ей надоел. Ее сын, безусловно, пошел в дедушку.

– Нет, он похож на тебя.

Почувствовав, как рука мужа обвивается вокруг ее талии, Джойс едва поборола желание отпрянуть. Казалось, его не смущало присутствие ребенка, а вот Джойс это чертовски беспокоило.

Желая отвлечь внимание мужа, она сказала:

– Итак, решай насчет воскресенья. Ты поедешь с Шоном или повезешь маму? Что выберешь?

Он выпустил жену из объятий.

– А почему твой отец не может привезти ее из лечебницы?

– Ты же знаешь папу. Он не так хорошо с ней справляется, особенно в машине. Мама разнервничается, он совсем растеряется, и, пока они доберутся, в церкви будет уже полная неразбериха.

Майк тяжело вздохнул.

– Думаю, ты лучше справишься со своей матерью. У нас с Шоном все будет в порядке. Может, с нами пойдет одна из твоих сестер?

– Пожалуй. Пожалуй, Коллин.

Некоторое время они молчали, просто наблюдая за дыханием Шона.

– А его ты пригласишь? – спросил вдруг Майк.

Ей захотелось выругаться. В семье О’Нил был только один «он». Брайан. Буч. «Он». Из шестерых детей Эдди и Одель О’Нил. Двоих они потеряли. Джени убили, а Буч исчез после окончания средней школы. Последнее – словно благословение, первое же – проклятие.

– Он не приедет!

– Ты все равно должна его пригласить.

– Если он заявится, мама станет неуправляемой.

Из-за стремительно прогрессировавшего безумия Одель иногда думала о Буче как о мертвом, что якобы и являлось причиной его отсутствия. Или же второй вариант – сочиняла о нем сумасшедшие истории. К примеру, как он баллотировался в мэры Нью-Йорка. Или как пошел в медицинский колледж. Или что он не был сыном своего отца, потому Эдди терпеть его не мог. Все это было бредом. Две первые истории очевидны, что касается третьей, Эдди и вправду никогда не любил Буча, но не потому, что тот якобы внебрачный ребенок. Отец и к другим своим детям не питал особой привязанности.

– Джойс, все равно ты должна его пригласить. Это его семья.

– Неправда.

Последний раз она говорила с братом… Боже, не на своей ли свадьбе пять лет назад? С тех пор его никто не видел и ничего не слышал о нем. В семье ходили разговоры, что отец получил от Буча сообщение… в августе? Да, в конце лета. Номер телефона, по которому его можно найти, и больше ничего.

Шон тихонько засопел.

– Джойс?

– Да ладно тебе, он не появится, если даже я его приглашу.

– По крайней мере, ты хорошо поступишь, пригласив его, и тебе не обязательно иметь с ним дело. А может, он чем-нибудь тебя удивит.

– Майк, я не буду ему звонить. Кому в нашей семье нужны лишние переживания?

Словно им не хватало сумасшествия матери в придачу к болезни Альцгеймера.

Джойс демонстративно взглянула на часы.

– «Си-эс-ай» [7] уже начался.

Она решительно вытолкала мужа из детской, чтобы отвлечь от дел, ничуть его не касающихся.

Марисса не знала, во сколько именно она проснулась, но было ясно, что проспала она очень долго. Открыв глаза, девушка улыбнулась. Буч лежал неприкрытым, обнимая Мариссу сзади, его мощное колено устроилось между ее ног, ладонь – на груди, голова – на шее.

Осторожно перекатившись и повернувшись к нему лицом, она взглянула на низ его тела. Покрывало, которое до этого Буч натягивал на себя, сползло, и под тонкой больничной рубашкой проступили очертания чего-то крепкого, лежащего на бедрах. Господи… эрекция. Он возбужден.