Они долгое время молчали: ничего, кроме шорохов телефонной линии, не нарушало тишину.

А затем Ви пришлось спросить:

– Ты хотел с ними остаться? Ты чувствовал, что должен быть с лессерами?!

– Не знаю.

Глубокий вдох. Длинный, медленный выдох.

– Не буду оправдываться. Я узнал этих мерзавцев. Почувствовал их. Но когда я смотрел в глаза тому убийце, мне очень хотелось его уничтожить.

Ви поднял рюмку. Когда проглотил, водка зажглась в горле самым приятным образом.

– Как себя чувствуешь?

– Не так уж худо. Правда, тошнит. Словно из-под ног ушла почва.

Опять тишина.

– Ты это видел? Еще вначале, когда сказал, что я предназначен быть с Братством… ты видел меня с Омегой?

– Нет, я видел нечто другое.

Но в хаосе происходящего Ви не мог проследить, к чему вело открывшееся ему тогда. В видении Ви был обнажен, а Буч обвился вокруг него, и они вдвоем парили высоко в небе, переплетясь на холодном ветру.

Господи, он сумасшедший. Сумасшедший извращенец.

– Послушай, я приду ближе к рассвету и полечу тебя рукой.

– Хорошо. Это всегда помогает.

Буч прокашлялся.

– Ви, но я не могу просто сидеть здесь и выжидать. Я хочу идти в наступление. Как насчет того, чтобы поймать парочку лессеров и устроить им пытку, заставив говорить их,для разнообразия?

– Крутовато, коп.

– Видел, что они сделали со мной? Думаешь, я буду переживать из-за проклятой Женевской конвенции?

– Дай сначала поговорю с Рэтом.

– Сделай это поскорее.

– Сегодня.

– Договорились.

Повисла очередная пауза.

– Ви… а у тебя тут есть телек?

– Плазменная панель на стене слева от кровати. Пульт… не знаю, где он. Я обычно… мне не до телевизора, когда я туда прихожу.

– Ви, старина, а что за штуки у тебя здесь?

– По-моему, они говорят сами за себя. Тебе не кажется?

Послышался смешок.

– Наверное, на это-то и намекал Фури.

– Намекал на что?

– Что по этой части ты – извращенец.

Вдруг перед глазами Ви появился образ: Буч сверху Мариссы, – тело мужчины всколыхнулось, когда девушка впилась в его ягодицы своими красивыми руками.

Затем Ви увидел, как Буч запрокинул голову, и мысленно услышал хриплый, страстный стон, сорвавшийся с губ его приятеля.

Презирая себя, Вишу опустошил рюмку водки и быстро налил еще.

– Буч, моя сексуальная жизнь – это мое сугубо личное дело. Как и мои… нетрадиционные интересы.

– Понял. Твое так твое. Но один вопрос.

– Давай.

– Когда женщины связывают тебя, они красят тебе ногти? Или просто накладывают макияж?

Ви громко засмеялся, и коп продолжал:

– Подожди… а, они, наверное, щекочут перышком подмышки.

– Догадливый.

– Я просто любопытный, – Смех Буча стих, – Ты делаешь им больно? В смысле…

Еще водки.

– По обоюдному согласию. Я не переступаю границ.

– Хорошо. Немного странновато для моей католической задницы, учитывая… ну, ладно, раз это тебя заводит.

Ви поболтал водкой в рюмке.

– Коп, ты не против, если я тоже кое о чем спрошу?

– По рукам.

– Ты ее любишь?

Несколько секунд спустя Буч пробормотал:

– Да. Люблю, черт побери.

Когда на экране ноутбука появилась заставка – переплетающийся трубопровод, Ви дотронулся до мышки и убрал расползающиеся, словно метастазы, трубы.

– И каково это?

Послышался хрип, словно Буч переместился и напрягся.

– Сейчас – попросту ад.

Ви поиграл стрелочкой на экране, заставляя ее прыгать по рабочему столу.

– Знаешь… мне нравится, что она с тобой. Вы замечательная пара.

– Вот только я – «синий воротничок», человек и, возможно, наполовину лессер. А в остальном я с тобой согласен.

– Ты не превращаешься в…

– Сегодня вечером я вобрал в себя какую-то часть того убийцы. Когда вдохнул. Поэтому так и вонял после.

Не потому, что мы дрались, а потому, что часть зла была – и опять есть – внутри меня.