Эмма откашлялась, когда Итан, прокручивая, просматривал страницу, которую она загрузила.

– Это список всех людей из жизни Саттон, - пояснила она, слова быстро слетали с ее губ.
– Я просмотрела все: аккаунт на Фейсбуке, телефон, почту. И теперь с уверенностью могу сказать, что дата ее смерти - тридцать первое августа.

Итан повернулся к Эмме.

– С чего ты это взяла?

Эмма глубоко вздохнула.

– Смотри сюда.

Она зашла на Фейсбук.

– Я написала Саттон в 22.30 тридцать первого числа.

Она подвинула экран поближе к Итану, чтобы тот мог прочитать сообщение: « Это может прозвучать безумно, но мне кажется, что мы родственники. Ты случайно не приемный ребенок?»

– А потом Саттон ответила в 00.56.

Эмма прокрутила страницу вниз и показала ответ Саттон: « О, Боже. Я не могу в это поверить. Да, меня точно удочерили».

На лице у Итана появилось непонятное выражение.

– Так почему ты думаешь, что она умерла тридцать первого числа, если она ответила на твое сообщение?

– Я была единственным человеком, с которым Саттон общалась тем вечером.

Эмма открыла журнал звонков за тридцать первое число. Последний принятый вызов в 16.32 - от Лилианны Фьорелло, одной из подруг Саттон. Затем в 20.39 - пропущенный от Лорел. Еще три пропущенных звонка в 22.32, 22.45 и в 22.59 от Мэделин. Эмма перешла к следующему дню. Череда пропущенных звонков продолжилась: в 9.01 звонила Мэделин, 9.20 - Гаррет, а в 10.36 - Лорел.

– Может она была занята и не сняла трубку, - предположил Итан.

Он взял телефон, зашел на страницу Саттон в Фейсбуке и стал просматривать сообщения на «стене». Эмма прикоснулась к медальону Саттон.

– Я просмотрела журнал звонков до декабря. Она отвечала практически на каждый звонок. А даже если не отвечала, то перезванивала позже.

– Тогда что насчет вот этого сообщения от тридцать первого числа?
– спросил Итан, показывая на экран.
– Может, она просто всех избегала?

Последнее сообщение, написанное за несколько часов до письма Эммы, звучало так: «Вы когда-нибудь задумывались о побеге? Я - да».

Эмма яростно затрясла головой.

– Мою сестру ничего не беспокоило.

Даже тот факт, что ее чуть не задушили. Сначала Эмма задавалась вопросом, действительно ли Саттон сбежала - может, все происходящее было частью искусного розыгрыша. Но когда кто-то чуть не задушил Эмму в доме Шарлотты, она убедилась в том, что Саттон действительно умерла.

– Итан, подумай об этом, - продолжила Эмма.
– Саттон случайно написала сообщение насчет побега... а потом ее кто-то убил. Слишком большое совпадение. Что, если Саттон ничего не писала... Может, это сделал убийца? А любой, кто заметит пропажу девушки, прочитает сообщение на стене и подумает, что она просто сбежала. Так убийца хотел прикрыть свою задницу.

Подошвой ботинка Итан катал забытый кем-то теннисный мяч. Глубокий разрез вдоль шва повредил ярко-желтую ткань.

– Но это не объясняет записку от Саттон, написанную тебе за несколько часов до приезда в Тусон. Кто ее написал?
– дрожь в его голосе выдавала нервозность. По спине девушки пробежал легкий холодок.

– Думаю, убийца написал обе записки, - прошептала она.
– Когда он узнал о моем существовании, то захотел, чтобы я приехала и заняла место Саттон. Нет тела - нет дела.

Итан отвел глаза, как будто до сих пор не мог поверить девушке.

Я же была точно уверена, что сестра права. Я вошла в жизнь Эммы 31 августа, за пару часов до того, как Эмма нашла видео с удушением. Подозреваю, я застряла между миром живых и мертвых.

Эмма уставилась на темные силуэты деревьев вдали.

– Так что Саттон делала той ночью? Где она была? И с кем?

– Нашла какие-нибудь подсказки в ее комнате?
– спросил Итан.
– Ни электронных писем, ни пометок в календаре?

Эмма покачала головой.

– Я прочитала ее дневник. Но записи в нем такие загадочные и беспорядочные, будто Саттон знала, что он когда-нибудь попадет в руки врагов. А еще неизвестно, что она делала в ночь гибели.

– В карманах смотрела? Может, найдутся какие-нибудь квитанции или чеки?
– предположил Итан.
– Скомканные записки в мусорном ведре?

– Ничего.

Эмма опустила глаза. Внезапно, она почувствовала себя, как выжатый лимон.

Итан вздохнул.

– Понятно. А ее подруги? Что они делали той ночью?