Он вел ее по коридору к хозяйской спальне, и когда она открыла дверь, ее приятно удивила просторная опочивальня, украшенная белым, что контрастировало с деревянной мебелью и некоторыми синими деталями там и сям. При других обстоятельствах она потратила бы много времени на любование каждой мелочью в спальне, от больших окон, завешенных кружевными и бархатными занавесями до кровати с навесом.

Но теплое присутствие рядом с ней не позволяло ей думать ни о чем, кроме сокровенной встречи, которая, она прекрасно знала, должна была вот-вот произойти. Она чувствовала его дыхание своим затылком, и поскольку он нежно заставил ее повернуться так, чтобы она оказалась перед ним. Чувство дежа вю наполнило ее сердце и заставляло дрожать в предвкушении.

Он близко держал ее так, чтобы можно было шептать ей на ухо нежнейшим тоном, и она могла ясно слышать его шепот.

– Мне было так страшно, - признавался он в приглушенном бормотании.
– Я чувствовал, что ты где-то жива, но все доказательства говорили, что ты умерла! Я был в таком ступоре, не зная, верить ли голосам в душе, или объективным доказательствам, утверждающим, что я потерял тебя навсегда.

Молодая женщина наклонила лицо, чтобы утонуть в сине-зеленых глазах, которые смотрели на нее из водных глубин. Она подняла руку и погладила мужчину по щеке со всей нежностью ее любящего сердца и, встав на цыпочки, она коснулась щеки Терри мягким поцелуем, а ее руки охватили его шею.

– Все в порядке, любовь моя, - шепнула она ему на ухо, - теперь все будет в полном порядке, - нежно заверила она его.

Они стояли запертые в объятии, не говоря ни слова, словно просто наслаждались взаимным теплом как последними остатками опасений, таявших внутри.

– Знаешь, - произнес он, наконец, ослабляя галстук и беря цепочку, которая была под рубашкой, - я думаю, эта вещица твоя. Должен признать, она поистине работает, - добавил он, давая ей крестик.

– Тогда, у меня тоже есть кое-что, что я должна вернуть тебе, - ответила она и, абсолютно не сознавая тонкого соблазнения, подразумеваемого ее движениями, она расстегнула первую пару пуговиц блузки, чтобы достать серебряную цепочку и изумрудное кольцо, которое она отдала владельцу. Молодой человек улыбнулся и взял кольцо, беспечно оставляя его рядом на столике, более заинтересованный обнаженной шеей, которая открылась перед его глазами.

– Ты драгоценный камень, который мне действительно важно вернуть, - сказал он Кенди, снова обнимая ее. Терри зарылся лицом в белокурую гриву женщины, а ее розовый аромат проник в его ноздри, пробуждая в нем возобновленное безумие.

– Твой запах...
– сказал он с утихающим дыханием, глубоко вдыхая аромат ее волос, - шелковистое прикосновение твоей кожи... Пожалуйста, позови меня снова, потому что мне нужно слышать это бесконечно, чтобы поверить, что ты здесь со мной.

– Терри, - бормотала она, - я правда здесь, Терри. Разлука кончилась... Терри.

– Твой вкус...
– сказал он прежде, чем его губы накрывали ее с возрастающей горячностью. Мужчина ревностно углублялся в рот женщины, не в силах более управлять своими импульсами, и Кенди чувствовала, как ее тело окружает жар, берущий начало из живота, вызывая чувство головокружения, пока руки Терри в желании сжимали ее изгибы. Она закрыла глаза и предалась ощущениям, поскольку его рот тщательно исследовал ее. Она отвечала на его ласки с той же страстью.

– Я так ужасно хотел тебя, что мое тело болело, потому что тебя не было рядом, чтобы излить эту страсть, - бормотал он, а его рот с жадностью погрузился в ее шею. Молодая женщина могла ясно чувствовать, как ее тело поддавалось натиску ее мужа, следуя за ним, давая и беря в любовном обмене. Они неторопливо направились к кровати, нервно снимая части одежды, которая стала бесполезной.

Губы Терри изогнулись в улыбке, омываемой радостью, пока летали с бешеным волнением по каждому дюйму изумительно белой кожи, а его руки открывали женское тело. Он улыбнулся и мягко усмехнулся, приглушая свой хриплый смех в таинственной долине, где возбужденно билось сердце его жены. Он ощущал ее сильные удары под чувственными формами, которые он уже пожирал с ненасытной алчностью. Она была жива, она была здесь, отдаваясь ему еще раз. Они были вместе, они были дома. Улыбка стала шире, и радость достигла новых высот.

Кенди должна была признать, что желала этого момента всей своей силой. Она мечтала о нем, берущим ее тело так, как он делал это тогда, но если быть честной, она поняла, что ее мечты не могли сравниться с действительностью. Она помнила их первую ночь в Париже, и она могла ясно ощущать, что на сей раз все будет по-другому.

Он раздевал ее быстрыми руками, в то же самое время он не упустил своими обжигающими губами ни одного миллиметра ее кожи, раскрывая ее тело. В этот раз он был более нетерпеливый, почти отчаянный, и она не боялась, но равноценно жаждала брать и отдаться.

Долгие месяцы они были вдали друг от друга; мучительное ожидание; мысль о ее смерти; кошмары, перенесенные ею, когда он боролся в Аргоне... все эти горестные страхи, преследовавшие их, и все те молодые желания, подавляемые так долго, столкнулись в одну секунду и вместе сотворили новый костер. Пламя загорелось, разлетаясь возбужденными искрами, и, наконец, открывшаяся страсть возродилась сильнее, смелее, откровеннее, бесстрашнее... без всяких границ, но с желанием любви, которая вела их к обоюдному удовольствию.