– Хорошо, всё!
– сказала миссис Грандчестер, входя в столовую и помогая слуге подать суп.
– Пора ужинать, рассаживайтесь по своим местам.

Словно по звуку боевого горна, после внушительного приказа, малыши сели на свои места, и ужин начался.

Трапеза прошла среди приятных взрывов детской изобретательности и всегда интересных рассказов Лорда Грандчестера. Эллис продолжал прислушиваться к словам актера, но его разум, в свою очередь, быстро работал, наблюдая за Кендис и ее детьми, пока та руководила оркестром ужина и обслуживала сегодняшнего гостя. Было очевидно, что требовалась поразительная координация, чтобы контролировать столько вещей одновременно, не теряя из виду беспокойные движения трех малышей.

– Я могу задать Вам вопрос, Кенди?
– спросил репортер, не сумев удержаться.

– Давай, Чарльз, - ответила дама, подзывая служанку и прося ее подлить еще лимонада во все стаканы.

– Как Вам удается контролировать столько вещей одновременно?
– спросил он с искренним удивлением.

– Я контролирую?
– в ответ спросила девушка с маленьким смешком.
– Я не думаю, Чарльз!

– Ну, я был единственным сыном в семье, и мне кажется, что уже достаточно сложно заниматься единственным ребенком..., а троими, должно быть, очень трудным заданием.

– А-а, Вы имеете в виду моих детей!
– поняла девушка, глядя на трех малышей с материнской гордостью.
– Это не совсем так, мои матери воспитывали сотни детей. Когда я была еще маленькой, в доме уже было десять детей.

– Ваши две матери?
– спросил смущенный Эллис, поскольку не знал, что женщина была сиротой.

– Кенди имеет в виду двух дам, которые управляют приютом, где она выросла, - пояснил Терренс, прочитав вопрос на лице репортера.

– О-о, извините!
– оправдывался Чарльз, огорченный, что затронул столь личную тему за столом.
– Я не хотел расспрашивать Вас на эту тему.

– Не извиняйтесь, - ответила Кенди с улыбкой. – Будучи далеко от того, чтобы стыдиться своего происхождения, я чувствую себя более чем гордой тем, что воспитывалась в Доме Пони. Наши дети знают, откуда родом их мать, и понимают, что в этом нет ничего плохого. Даже наоборот, я считаю, что мне повезло, что моя жизнь в дорогом мне доме была далека от жизни Оливера Твиста. Я получила много любви и доброты, хотя, конечно, у нас были денежные затруднения, но об этом не думаешь, когда рядом с тобой дорогие тебе люди.

– Я согласен с Вами, - прокомментировал Эллис, и воодушевленный искренностью молодой хозяйки, он осмелился продолжить вопросы.
– Сколько лет Вы прожили в доме Пони перед тем, как Вас приняли в семью Одри?

– Я прожила первые двенадцать лет в этом доме, и потом меня взяла под опеку семья Леган, и с ними я прожила около года. Однако они меня никогда не собирались удочерять, а только взяли к себе как компаньонку для их младшей дочери. А в тринадцать лет меня приняли в семью Одри, - ответила дама.

– Это, должно быть, было очень значительной переменой для Вас?
– предположил журналист.

– Огромной! Но не такой, как Вы предполагаете, - ответила Кенди, мысленно переносясь в прошлое и тем самым оправдывая надежды Эллиса.
– Несомненно, роскошь и удобства ослепляют того, у кого раньше ничего этого не было, но по-настоящему трудным было столкнуться с миром правил и разных привычек. Я долгое время чувствовала себя птицей, загнанной в золотую клетку. Если бы не мои названные кузены, я умерла бы со скуки.

– Вы говорите, кузены?
– воодушевленно спросил Чарльз, поняв, что добился того, чего раньше не удавалось никому.

– Да, сыновья сестры Уильяма Альберта Одри, человека, который меня удочерил. Я уверена, Вы слышали о нем, будучи репортером.

– О, да, конечно. Полемический господин Одри. Однако, мне кажется невероятным, что такой молодой человек, да еще неженатый, принял решение удочерить осиротевшую девушку.

– У Альберта всегда было золотое сердце, - объяснила дама с осветившимся лицом.
– Мы познакомились с ним во время одного происшествия. Он спас меня, когда я упала в реку, около поместья Леганов, и он сразу понравился мне.

Мои кузены, которые тогда еще были моими друзьями, написали ему письмо, в котором просили его удочерить меня, чтобы мы могли жить вместе. Альберт подумал, что это было хорошим способом мне помочь и обеспечить лучшее образование, нежели в доме Леганов, так я и согласилась.

– Говорят, что у Вас с мистером Одри очень дружеские отношения, - прокомментировал Эллис.

– И это правда. Альберт был для меня намного больше, чем опекуном. Я не могу сказать, что он вел себя как мой отец, потому что между нами была дружба, и я всегда считала его своим старшим братом. Он самый лучший друг моего мужа и крестный отец всех наших детей, - закончила она удовлетворенным тоном.