Кендис.

Прочитав эту записку, все то, что поддерживало тонкое равновесие его жизни, разом исчезло. Казалось, что темнота, в которой он жил в прошлом, и практически забытая за пять лет эмоциональной стабильности, неожиданно возвратилась, одерживая верх.

Как никогда раньше Терренс понял, что благословенное счастье словно крылья бабочки: могут сохранять насекомого всю жизнь, но могут быть и уничтожены бессознательной рукой. Получив такой удар, он просидел без какого-либо движения несколько часов. Как может отреагировать человек, когда понимает, что его жена его оставила? Если бы Альберт Одри или Арманд Граубнер были рядом, то, несомненно, он бы отправился к ним, но миллионер в то время был в Англии, утишая Рейчел Линтон после смерти ее отца, а Граубнер был в Лионе. Тысячи миль отделяли его от двух его лучших друзей. Он был один в этой ситуации, в которую бессознательно попал.

Однако, не все, чему жизнь научила его, было забыто в те дни благополучия. По крайней мере, он понял, что не надо быть слишком непокорным, чтобы признать свои ошибки. И поскольку его разум и сердце поняли всю серьезность ситуации, у него не было права оставить все на своих местах, ничего не исправляя.

– Что ты сделал такого, чего не сделали другие?
– спросил его Арчибальд пару лет назад, когда молодой миллионер хотел завоевать любовь женщины, которую любил.

– Я попросил прощения!
– было простым ответом актера.

Если тогда он смог попросить прощения, то и сейчас Терренс был готов сделать это снова.

Конечно, у него осталось желание свернуть шею Натану Бауэру, так как он был уверен, что предполагаемая дружба между ирландским актером и Кенди была не больше чем хитрость со стороны Натана, чтобы соблазнить женщину, которая ему понравилась, как только попалась ему на глаза. У Бауэра была репутация Казановы, и Терренс прекрасно знал, что его жена была сокровищем, вызывающим зависть, и мужчины хотели приобрести эту драгоценность. С другой стороны, молодой актер был уверен в порядочности своей жены, но он боялся, что дружба с Бауэром породит россказни на Бродвее.

Это была основная причина скандала, но, уже успокоившись, Терренс признал, что в своих словах преступил границы дозволенного. В глубине души ему было стыдно, поскольку он осудил свою жену из-за ее дружбы с Бауэром, и очень обеспокоенным тем, что Кенди бросила ему в лицо про слухи, ходившие о его связи с Марджори Дилоу.

– Марджори Дилоу!
– раздраженно бросил он, переключая рычаг скорости.
– Проклятые репортеры и язык мой подложили мне свинью! Я должен был быть более осторожным с Марджори!..

– Я полагаю, было непросто сбавить ритм Вашей работы, когда у Вас был такой успех, - предположил Эллис, возвращая Терренса из воспоминаний.

– По правде говоря, я не прилагал особо больших усилий, - немедленно ответил актер, скрывая эмоции, которые разбудили в нем воспоминания, своим умением контролировать каждый свой жест.
– Верно одно: то, что мое долгое отсутствие в течение более одного года являлось утомительным, неудовлетворительным и... отдаляло меня от моей семьи. Тогда я счел нужным прекратить эти изматывающие поездки и наслаждаться своей семьей, Вы понимаете Эллис?

– Думаю, что да...
– ответил Чарльз с понимающей улыбкой.
– Но будучи энергичным человеком, коим Вы, несомненно, являетесь, Ваш разум не стал отдыхать, а наоборот, на свет появился очень плодовитый писатель. Я задам Вам вопрос, который возможно будем немного глупым: откуда Вы берете идеи для Ваших работ? Вы всегда удивляете нас такими жизненными темами.

Лицо Терренса расслабилось еще больше, и, усаживаясь в кресле поудобнее, он начал спокойно отвечать на вопрос.

– Я всегда любил наблюдать за людьми. И мои истории - в действительности не моя личная заслуга. Они появляются от людей, с которыми пересекалась моя дорога и мои чувства.

– В Вашей последней работе «По другую сторону Атлантического океана» Вы описываете историю человека, который живет, одержимый воспоминанием безответной страсти, и которая доводит его почти до самоубийства. Вы писали о каком-то определенном человеке, которого в Вашем произведении зовут Джулес?

– Да, но на самом деле, эта история посвящена двум мужчинам, которых я знал, и имена которых не могу раскрыть, - ответил актер с движением правой руки.
– Я написал это в определенной степени... Скажем так... в сопоставлении. Кого-то взял отсюда, кого-то оттуда, и остальное придумал сам.

– А они были, стали такими же счастливыми как Джулес в конце?
– спросил заинтригованный Эллис.

– Без страха ошибиться, могу сказать, что да, - заверил его Терренс, думая об Иве, которого он видел в прошлом году. Время всегда было самым лучшим лекарством для души, и благодаря ему доктор забыл все свои прошлые любовные неудачи, и время также помогло ему открыть глаза и увидеть привязанность женщины, молча любившей его в течение нескольких лет. Терренс все еще помнил то прощание в грязном вагоне поезда, среди снаряжений и боеприпасов. В том случае актер знал, что, несмотря на улыбку, которую Ив пытался изобразить, было еще болезненное ощущение потери, которая скрывалась за спокойным лицом врача.