Он хихикает и его силуэт перемещается в гостиную.

– Если ты такая трусиха, то стоило хотя бы запереть двери.

Я открываю и закрываю рот несколько раз. Я забыла запереть дверь на задний двор, но это же не значит, что он должен забегать сюда и пугать меня до чертиков. Я прохожу за ним в гостиную и пробираюсь к дивану.

– Что ты здесь делаешь? Где Гален?

Ничего хорошего после такого момента затишья не жди.

– Эмма, мне нужно, чтобы ты отправилась со мной в Свободные Воды. Прямо сейчас.

В темноте не видно его лица, но голос у него до ужаса серьезный. Я пытаюсь представить себе ужасно серьезного Торафа и не могу. Пограничье? Гален рассказывал мне о нем раньше. В этом месте происходит аналог судебного заседания у Сирен. В общем, туда отправляются все правонарушители.

– Зачем? Что случилось?

– Много чего. Я не знаю, как он это сделал и чего им наобещал, но Джаген настроил оба дома против их королевских семей. Ищейки и Архивы клянутся, что не узнают пульса твоей матери. А теперь Джаген еще и обвинил монаршие семьи в блуде.

– Блуде?
– я знаю, что это значит в человеческой речи, но что подразумевают под этим Сирены - понятия не имею.

– В супружеской измене. Может, и не это поколение, но он заявляет, что кто-то из королевской семьи в прошлом должен был загулять на стороне, потому что как еще объяснить наличие у Паки Дара Посейдона?
– Он усмехается.
– Я не могу поверить, что все это сейчас происходит. Как они могли поверить такому скользкому угрю как Джаген?

Молния бьет ближе и мне удается рассмотреть Торафа. Он так же взволновано выглядит, как и звучит его голос. Я даю ему договорить, - кажется, ему есть что мне рассказать, а если и нет, то ему нужно отдышаться.

– Члены Королевских семей даже не могут покинуть Свободные Воды сейчас, потому что король Антонис, твой дедушка,- кстати, ты знала об этом?
– пытался задушить Джагена после того, как он выдвинул все эти глупые обвинения.

Твой дедушка. Технически, я это уже знала. Я уже знала историю про Грома и Налию, и про Антониса, ее отца и короля Посейдона, обвинившего Грома в ее убийстве. Но все это было просто историей, а все ее герои - незнакомцами. И это было до того, как мама оказалась Налией. У меня есть дед. Не просто дед, а король. Король рыб.

Я откашливаюсь.

– Значит… Весь этот сыр-бор не просто из-за личности мамы. Это Джаген пытается прибрать к своим лапам оба королевства? И…ты думаешь, ему это удастся?

– Да. Так и думаю.

– Но я не понимаю.Что я смогу сделать, чтобы его остановить? Я всего лишь полукровка.

– Ты можешь пойти со мной и показать им всем, что у тебя есть настоящий Дар Посейдона. Что Налия твоя мать. Это подтвердит ее личность, как и то, что члены королевской семьи не лгут и в их роду никто не изменял своим парам.

– А разве это не докажет обратного? В смысле, ты же знаешь, откуда берутся дети? Это значит, что мои мама с папой…

– Я знаю, что и как. И, гм, я не хочу обсуждать этого с тобой. И еще я твердо уверен, что Гален тоже был бы против подобной беседы. Но я надеюсь, Налия сможет получить прощение за все это, с учетом того факта, что она считала Грома мертвым. Но они даже не верят в то, что она Налия.

Я киваю, но движение теряется в темноте. Кажется, шторм снаружи начинает утрачивать свою силу.

– Гален отправил тебя за мной?

Долгое молчание говорит само за себя.

– Он не знает, что ты здесь?
– спрашиваю я, облизывая губы.

– Он знает, - мягко говорит Тораф.
– Но он думает, я вернусь с тобой, чтобы сдать тебя в руки Джагену.

Я сглатываю.

– Ты и правда…

Я замечаю, как его силуэт подрывается со стула.

– Нет! Просто невероятно, как быстро все воспринимают за чистую монету, что я пошел против них. Разве я когда-то предавал? Ни разу! Тебе стоило бы увидеть лицо Галена, когда я сказал Джагену, что приведу тебя обратно. Если бы он смог до меня добраться, то тут же бы придушил. А Рейна… - Он издает слабый всхлип.
– Трезубец Тритона, Эмма. Ты должна пойти со мной и расставить все по своим местам. Они не могут отправиться в Ледяные Пещеры с мыслью, что я их предал.

– Я обещала Галену не заходить в воду. Сейчас же ты просишь меня пойти с тобой и заявить всем Сиренам о своем существовании? Да он прибьет меня на месте. Как и мама. Они оба помешаны на том, чтобы удержать мое существование в секрете. Они считают, для меня это опасно. Почему ты об этом не думаешь?

Я чувствую, как вес Торафа опускается рядом со мной на кушетку. Именно в этот момент наконец-то врубается свет. Кажется, будто весь дом зажжужал. В глазах Торафа стоят слезы. Слезы. Он берет мою руку в свою.