– Alors [34] , – начинает она мягко, – не поверите, мы только о вас и говорим. Король постоянно ссылается на мастера Кромвеля.

Анна произносит его имя на французский манер: Кремюэль.

– Он всегда прав, всегда точен… А, вот еще, мэтр Кремюэль умеет нас развеселить.

– Король любит время от времени посмеяться. А вы, мадам? В вашем теперешнем положении?

Она удостаивает его сердитым взглядом через плечо.

– Я редко. Смеюсь. Если задумываюсь, но я стараюсь не думать.

– Жизнь последнее время вас не балует.

Пыльные обрывки, сухие стебли и листья у подола. Анна смотрит в окно.

– Позвольте сформулировать так, – говорит он. – С тех пор как милорд кардинал лишился королевской милости, многого ли вы добились?

– Ровным счетом ничего.

– А между тем никто не пользуется бóльшим доверием христианских владык. Никто не понимает короля так, как он. Подумайте, леди Анна, как благодарен будет вам кардинал, если вы поможете устранить недоразумения и восстановить его доброе имя в глазах короля!

Она не отвечает.

– Подумайте, – не сдается он. – Кардинал – единственный человек в Англии, который может дать вам то, чего вы хотите.

– Хорошо, изложите его аргументы. У вас пять минут.

– Да, конечно, я вижу, как вы заняты.

Анна одаривает его неприязненным взглядом и переходит на французский:

– Откуда вам знать, чем я занята?

– Миледи, на каком языке мы беседуем? Выбор за вами, но определитесь, хорошо?

Краем взгляда он ощущает движение: девушка в тени поднимает глаза. Невзрачная, бледненькая, она потрясена его резкостью.

– Вам правда все равно? – спрашивает Анна.

– Все равно.

– Тогда французский.

Он снова повторяет: только кардинал способен добыть согласие папы, только кардинал успокоит королевскую совесть.

Анна внимает. Этого у нее не отнять. Его всегда удивляло, как женщины умудряются слышать под чепцами и вуалями, но, кажется, Анна действительно слушает. По крайней мере, дает ему высказаться, ни разу не перебив. Наконец она все-таки перебивает, помилуйте, мастер Кремюэль, если этого хочет король, если этого хочет кардинал – первый из его подданных, – должна заметить: слишком долго дело не сдвинется с места!

– А она тем временем не молодеет, – еле слышно подает голос сестра.

Едва ли с тех пор, как он вошел, женщины сделали хоть стежок.

– Могу я продолжить? – говорит он. – Осталась у меня минута?

– Только одна, – говорит Анна. – В пост я ограничиваю свое терпение.

Он уговаривает ее прогнать клеветников, утверждающих, будто кардинал препятствует ее планам. Говорит, как больно кардиналу, что королю не удается осуществить свои чаяния, каковые есть и его, кардинала, чаяния. Ибо лишь на нее возлагают свои надежды подданные его величества, жаждущие обрести наследника престола. Он напоминает Анне о любезных письмах, которые она некогда писала кардиналу; его милость не забыл ни единого.

– Все это хорошо, – говорит Анна, когда он замолкает. – Все это хорошо, мастер Кремюэль, но неубедительно. От кардинала требовалось одно. Одно простое действие, которое он не пожелал выполнить.

– Вы не хуже меня понимаете, насколько непростое.

– Наверное, это выше моего понимания. Как вы считаете?

– Возможно, и выше. Я вас почти не знаю.

Ответ приводит Анну в ярость. Ее сестра ухмыляется. Я вас больше не задерживаю, говорит Анна. Мария вскакивает и устремляется вслед за ним.

И снова щеки Марии горят, рот приоткрыт. В руках работа; сперва это кажется ему странным, впрочем, возможно, если оставить вышивку возле Анны, та распустит стежки.

– Опять запыхались, леди Кэри?

– Мы уж было решили, она вскочит и залепит вам пощечину! Еще придете? Мы с Шелтон теперь и не знаем, как вас дождаться!

– Ничего, стерпит, – говорит он, и Мария соглашается, да, Анна любит перепалки среди своих. Над чем вы так прилежно трудитесь, спрашивает он. Мария протягивает вышивку, новый герб Анны. На всем подряд? – спрашивает он. А как же, с готовностью подхватывает Мария, сияя улыбкой. На нижних юбках, носовых платках, чепцах и вуалях. У нее столько новой одежды, везде должен быть вышит ее герб, не говоря уже о занавесях, салфетках…

– А как вы?

Она прячет глаза.

– Устала. Издергалась. Рождество выдалось…

– Я слышал, они ссорились.

– Сначала он поссорился с Екатериной, а после пришел искать сочувствия к ней. А она возьми да и скажи, я ведь просила вас ей не перечить, в спорах она всегда одерживает верх. Не будь он королем, – замечает Мария с явным удовольствием, – любой бы его пожалел. Что за собачью жизнь они ему устроили!

– Ходят слухи, что Анна…

– Пустое. Я узнала бы первой. Если бы она раздалась хоть на дюйм, именно я перешивала бы ей одежду. Только не будет этого, между ними ничего не было.