Лузгин, с напряжением ждавший ответа Кузмина, перевел свой взгляд на нетраца и весело подмигнул ему.

– О доработке деталей заброски и ваших требованиях полковник мне доложит, – закончил Кузмин. – Все свободны.

– На что намекал генерал, когда сказал, что моя заброска предполагается с шумовым эффектом? – спросил нетерпеливый Колдун у Лузгина, когда они уже вышли из генеральского кабинета и двигались по коридору.

– Потерпи немного, сейчас придем ко мне и во всем разберемся. Генерал сказал, что нужно учесть ваши пожелания. Если тебе будет мало шума, то мы его добавим, – ответил полковник. – Кузмину выдан карт‑бланш от центральной конторы на техническое обеспечение операции. Адмирал получил соответствующий приказ и предоставит в наше распоряжение все, что мы только ни потребуем, а чего не найдет у себя, достанет в нужные нам сроки.

– А понятие шума распространяется в нашем случае на музыкальное сопровождение? – спросил Самум.

– Зачем Колдуну музыка?

– Поверьте на слово, Сергей Иванович, если у нас такие широкие возможности, то Мишка может потребовать для доставки в точку выброса круизный лайнер и небольшой гаремчик сопровождения, а в этом случае без музыки никак.

– Трепло ты, Борька, – проворчал Колдун. – Я ведь по делу спросил.

– От тебя заразился.

– Проходите, – распахивая дверь своего кабинета, пригласил Лузгин. – Сейчас я вас от любой хвори и заразы лечить буду.

– Вот это работенка нам предстоит, – падая на диван в своей каюте, куда они вернулись после трех часов, проведенных в кабинете у Лузгина, где обсуждали и планировали подробности операции, проговорил Колдун, доставая из‑за спинки коробку адмиральских сигар.

– Отставить, – скомандовал Шаман, видя, что инженер собирается воспользоваться плодами своего авантюризма.

– Эти сигары будешь курить только в кабинете у адмирала.

– Ты куда?

– Не боись, к адмиралу не пойду. Сам знаешь, не люблю этих начальственных кабинетов. Я к Лузгину.

– Зачем?

– Хочу поменять имидж и способ заброски.

– Иди, иди, – ехидно посоветовал Самум. – Полковник и так знает, чьих загребущих ручонок это дело. Передачку в карцер не жди. По доброте душевной, возможно, Лузгин и разрешит тебе выкурить там эту сигару.

– Сядь, – перебил психолога Шаман. – Рассказывай, что там ты еще придумал?

– Да ничего особенного, – возвращаясь на свое место, проговорил Колдун. – Мою высадку можно провести тихо, без лишнего шума.

– Опять хохмишь?

– Да нет, – с самым серьезным видом ответил инженер. – Все почти то же, что и запланировали, но немного наоборот. Круизный лайнер, куча девочек и я на шикарной кровати, вполне официально курю адмиральские сигары, полагающиеся мне по легенде. Нас берут на…

– Заткнись.

– Удобно с командных высот унижать подчиненного, – обиженно огрызнулся Колдун.

– Ничего стоящего от тебя не дождешься. Убери.

– Как прикажешь, командир, – проговорил виновник разыгравшейся сцены, пряча сигару в коробку.

– Витя, я предлагаю другой вариант. Давай обрызгаем его репеллентом «запах золотаря», когда корабль возьмут на абордаж. На Мишку обратят самое пристальное внимание и отправят чистить гальюны. Охраны рядом не будет. Кому захочется такие запахи вкушать, и наш герой, уйдя от наблюдения, двинется выполнять задание.

– И ты туда же, – огорченно констатировал Шаман. – Во всем плане операции мне нравится только одно: на выброску идем отдельно и работаем автономно. Я хоть от ваших вывертов отдохну.

– Покой нам только снится, – пропел Колдун, но был прерван раздавшимся сигналом замка двери каюты.

– Незваный гость хуже татарина, – сообщил инженер.

– Открыть, – подал команду Шаман.

Дверь скользнула в сторону, и все увидели, что в ее проеме стоит улыбающийся Каянов.

– Зашел проведать старых друзей, – проходя в каюту, сообщил он цель своего прихода.

– А мы думали, пришел сдаваться, – возразил Колдун.

– Нет, чтобы поблагодарить человека за свое спасение, – невозмутимо проговорил разведчик.

– Мы бы как‑нибудь и сами, – упрямо продолжил свою линию неприязни инженер.

– Проверка моей личности закончена, – присаживаясь на диван, сообщил Каянов. – Отбываю к новому месту службы. Пришел проститься.

– Боря, давай посуду, – попросил Смирнов.

Каянов молча достал из внутреннего кармана комбинезона плоскую бутылку коньяка и разлил по расставленным рюмкам.