— Настя. Ты что делаешь? — растерялся — Иди отдыхай.

— Не привыкла тратить время зря.

— Настя, — выхватил у меня презент — Я пока дома буду работать. Так что отдыхай и корми. Остальное я сам.

И вытолкал меня в спальню.

Первую ночь Руслан спокойно проспал в своей кроватке, но уже на следующей день порадовал нас партией из малобюджетной оперы. Пришлось взять богатыря к себе на кровать. В итоге — не спали сами, боясь придавить. У меня ужасно болел копчик и ныла грудь, но я делала вид, что все в порядке, так как свято уверовала, что так мучаются все.

После недели недосыпов было решено задействовать какую-нибудь методику самосохранения. Под покровом ночи Паньков хватал лялю и садился в кресло качалку, в то время как я пускала слюни в подушку. Утром мы менялись, но совсем скоро тактика перестала работать — уж больно неспокойно муж спал, поднимаясь от каждого шороха.

В конце месяца Паньков завозился с документами и у меня было время почитать, что делать с ноющей грудью. Исправно прикладывая компрессы, я совсем не ожидала, что в один прекрасный день товарищ может забыть ключи и вернуться обратно.

Отчитав меня за то, что ничего не сказала, он сам сделал мне профессиональный массаж и помог расцедить грудь. Ртом. Я прибывала в некотором шоке от подобного метода, но когда узрела обсуждение возможной профилактики застоев молока на форуме, все подозрения в извращенности фрилансерской натуры отпали. На следующий день мне был вручен капустный лист «авось поможет», но муж исправно прикладывался к груди, едва замечая, как я морщусь или ухожу в себя. И ведь даже не сплевывал!

— Молоко любимой женщины, — приговаривал.

Так прошел первый месяц. В октябре же у нас началась новая жизнь. Большую часть времени проведенного вне сна малыш был увлечен отталкиванием окружающих предметов. Это было таким облегчением для всех нас, что мы упустили некоторые нюансы, пытаясь нагнать часы сна. Сведущая в данном вопросе Оксана, сказала, что в этом возрасте дети не должны переворачиваться сами, но наш это делал вполне уверенно. Пришлось отвести Руслана к врачу. Дядька сказал, что всё в порядке, а я свято уверовала, что родила будущего гения. Паньков не комментировал мои выпады про отменный генофонд, но тоже проникся идеей ранней памяти у детей и продолжил читать нам французские сказки на ночь.

Лялька крепла не по дням, а по часам. Был сильно заметен мой разрез глаз и ямочки на щечках. И хоть все остальное казалось мне наследственным со стороны хромосомы «у» — я чувствовала себя крайне уверенной, что малыш вырастет в статного молодца.

Когда младенческого пушка поприбавилось, я решила изведать в кого у нас идет пробор. К моему удивлению, у Руслана нашлись две макушки.

— Дан, ты видел?

— Что? — Паньков потер глаза, отрываясь от ноутбука.

— У нас две макушки, смотри, раз, два.

Муж согласно кивнул и снова погрузился в работу.

— Говорят, две жены будет, — припомнила.

— Глупости.

Следя за тем как Руслан кормится, я снова обратила внимание на уши. Удивительно как Дима заметил это сразу, в то время как я — только на второй или третьей неделе. У Руслана были приросшие мочки. Я точно помнила, что у моей маман такого не наблюдалось, как собственно и у меня — это рецессивный ген. В списке возможных наследственностей донора, такого я не помнила. Там была помечена только тонкая кожа и косой разрез глаз, который мы кстати тоже не унаследовали.

Уложив Руслана спать, я присела на край кровати и уставилась на мужа. Внимательно так уставилась. То, что Руслан был похож на Панькова, можно было объяснить тем, что сам фрилансер был сильно похож на меня. Но в последнее время, размышлизмы об огромной разнице между нашими, на первый взгляд, похожими генотипами увели меня к темной тропе. Требовалась доскональная проверка.

Я поманила мужа пальцем. С мученическим вздохом, Паньков отложил ноутбук. Заполучив желанную голову, я приподняла темные волосы над ухом.

— Могла бы и раньше сказать, что выражаешь свою любовь, выискивая блох в голове.

Проигнорировав колкость, я перешла на затылок. Открытия никогда не заставляют ждать, если знаешь где искать.

— Дан, ты ничего не хочешь мне сказать?

Паньков не понял всей прелести вопроса и начал было признаваться в любви, как…

— У тебя два вихря на затылке, — скептически приподняла одну бровь — И приросшая мочка.

Фанфары. Я выхватила руку Панькова, прежде чем он спрыгнул с кровати: