Билль о правах не распространяется на комаров.

К большому нашему счастью. Иначе законники просто замучили бы честных

налогоплательщиков бесконечными штрафами.

Ему тут же привиделось судебное заседание “Штат Виржиния против Фокса

Малдера по делу об убийстве комара первой степени, совершенном с особой

жестокостью…” Не приведи Господь, с содроганием подумал Молдер, чтобы

какие-нибудь шизофреники, пытаясь оправдаться в собственных глазах за

совершенные ими в отношении людей жестокости, преднамеренные и случайные, начали бы, например, кампанию за предоставление животным, например, избирательных прав. А ведь не исключено, что к этому идет. Всем нам хочется

чувствовать себя очень добрыми, но при этом ни в коем случае не утратить

своей личной независимости. Какая тут откроется великолепная возможность, ничего особенного не делая и никак особенно не напрягаясь, никого реально не радуя и никому не помогая, ни к кому всерьез не прикипая сердцем, чувствовать себя ангелом во плоти!

Любить людей труднее, чем животных.

Митчем почувствовал, что пауза затянулась.

– Вам лучше поговорить на эти темы с Уиллой Эмброуз, - сказал он, легонько кашлянув.- Именно она может все вам подробнейшим образом

рассказать. В зоопарке она теперь полновластная хозяйка. У нее были… э…

серьезные личные проблемы, но потом она взяла себя в руки, теперь царит.

– Хорошо, - кивнул Малдер.
– Это мы обязательно сделаем. Где нам ее

найти?

Митчем только хмыкнул, словно вопрос ему задали просто-таки донельзя

дурацкий.

– Где-где!
– сказал он.
– В зоопарке, где же еще.

– Ну что, Скалли?
– Малдер повернулся к ней.- В зоопарк?

– С детства не бывала в зоопарках,- сказала Скалли, сдержанно кивнув.

– Благодарю вас за помощь следствию,- сказал Малдер и сам почувствовал, насколько механически отштамповали его язык и гортань эту затверженную

фразу. Дрессированный агент, подумал он. Где тут помощь и где тут чувство

благодарности? Но… Опля! Тубо! Фас! Фу! Повелитель зверей, царь природы…

Они пошли к машине.

Через несколько шагов Малдер обернулся.

– Послушайте, Эд!
– крикнул он в широкую, неторопливо удаляющуюся

спину. Митчем остановился и повернулся к нему.

– Да?

Малдер широко повел рукой.

– Скажите. Все это… вот это. Мог натворить слон? Слониха?

Митчем чуть усмехнулся. Нехорошая у него была. улыбка. Какая-то

злорадная.

– Вас интересует мое личное мнение?

– Именно.

– Легко, - сказал Митчем и пошел прочь.

Фэйрфилдский зоопарк

Эта женщина на многое способна, думала Скалли, глядя на Уиллу Эмброуз.

Опасная женщина, думал Малдер в это же самое время и по тому же самому

поводу.

Мисс Эмброуз производила впечатление. Никто не решился бы назвать ее

красивой или даже миловидной, но на нее хотелось смотреть и не отводить

глаз. Резкое, волевое, энергичное лицо. Умные стремительные глаза. Тело -

словно система холодных рычагов, которым сексуально озабоченный дизайнер

маниакально пытался придать женские формы, и, хотя преуспел в этом странном

намерении, никого не сумел обмануть - там, под нарочито мужского кроя

одеждой не милая женская плоть, а безупречно выточенные, отлично пригнанные

хромированные детали. Выносливая и тренированная, прекрасно стрелявшая и

сносно дравшаяся Скалли рядом с этой женщиной смотрелась, будто парадная

карета какого-нибудь Людовика, вся в гербах, украшениях и мягких подушечках, рядом с завораживающе функциональной коробкой гоночного турбоавтомобиля.

С папкой в левой руке и карандашом в правой мисс Эмброуз стояла возле

клеток с какой-то пушистой непоседливой мелочью - то ли ласки, то ли куницы, то ли кого еще - и споро записывала что-то в аккуратно уложенном поверх

папки листке. Время от времени она взглядывала на клетки - и чиркала еще

пару строк. В клетках шуршало и попискивало. Всех, кто в клетках, хотелось

погладить и приголубить, всем им хотелось сказать какое-нибудь “агу”.

Прикоснуться к мисс Эмброуз казалось совершенно немыслимым. Все равно, что

сдуру сунуть руку в работающую турбину.

А если не только руку, легкомысленно подумал Малдер и тут же сам

ужаснулся. Что-то ко мне сегодня кошмары зачастили, подумал он. Не к добру.