этом инциденте?
– спросила Скалли, отметив про себя эту ее внезапную

задумчивость.

– Нет. Думаю, Эду и без того забот хватает. В ближайшее время ему

предстоит разбираться с ВАО, они грозят подать на него в суд.

– Что такое ВАО?

– Общество защиты прав диких животных.

Как в воду глядел, подумал Малдер о себе. Комары… нет? До комаров еще

дело не дошло? :

Лицо мисс Эмброуз стало окончательно неприязненным.

– Это леворадикальная группа, и согласно их доктрине любое животное в

клетке или вообще где-то близ людей - в конюшне, в хлеву, в конуре… есть

преступление, нарушение наших основных свобод, зародыш тоталитаризма, посягательство на основные неотъемлемые права живых существ. Они считают, что всех животных необходимо отпустить на волю - в леса, в поля… только

таким образом мы излечим и свои души.

– Вы неплохо разбираетесь в их учении, я смотрю,- сказал Малдер.

Мисс Эмброуз ошпарила его коротким взглядом.

– Они мне все уши прожужжали этой идиотской трескотней. Было время, я с

ними общалась ближе…

Малдер про себя отметил эту обмолвку.

– Вы, стало быть, с ними не согласны?
– спросил он.- Мне показалось, вы

очень любите животных.

Мисс Эмброуз помолчала. Ее дыхание участилось, щеки порозовели. Она

явно была взволнована.

Наконец, она негромко произнесла - совсем, видимо, не ощущая

высокопарности и даже некоторой театральности своих слов: - Если они будут жить на свободе в полях и лесах, сами по себе…

покинут нас… как нам тогда выказать им свою любовь?

Сумасшедший дом, подумала Скалли. Но вслух ничего подобного, разумеется, не сказала.

Федеральное шоссе 24,

строительная площадка

– Здесь мы спрямляем трассу, - коротко вводил их в курс дела начальник

смены.- Когда здесь прокладывали дороги, то ли не умели, то ли ленились

заниматься оврагами… Теперь многое приходится делать заново. Надо

позаботиться о людях. Люди ездят, спешат… Если бы не спешили, ходили бы

пешком.

Давненько я не видел ни одного человека, который решился бы идти

куда-либо пешком более четверти часа, подумал Малдер. У кого-то был такой

рассказ, в детстве читал… Назывался “Пешеход”. Кажется, Брэдбери.

Человека, который любил по вечерам ходить один-одинешенек пешком, в конце

концов арестовало ФБР. За антиамериканский образ мыслей. До чего же я тогда

ненавидел этих агентов! И вот поди ты - как вильнула судьба сам стал агентом

ФБР. И ни минуты не жалел об этом.

А если бы поступило распоряжение арестовывать пешеходов?

Нет, никогда не поступит такого распоряжения. Мы же не тоталитарное, не

полицейское государство. Если вам подозрительны пешеходы - гораздо надежнее

и выгоднее создать условия, при которых никто сам не любит ходить пешком.

Все свободны - просто никто не любит. А для моциона есть тренажерные залы.

Кто по финансам своим не может себе позволить такой зал на дому - пользуются

общественными, и ездят туда, естественно, на своих машинах. Ходить пешком

медленно, глупо, нецелесообразно, не престижно. И все. И никаких арестов.

Все эти аресты и прочие пытки, глубокомысленно заключил Малдер, - просто от

бедности.

Он посмотрел внимательнее на начальника смены. Похоже, тот искренне

переживал за людей, которым приходится ездить и спешить по непрямым, плохо построенным шоссе. Славный человек, на таких мир стоит.

Таким, наверное, некогда думать о праве животных не быть ручными.

А может, и нет.

– Вон он, Каэл Ланг,- сказал начальник смены.- Он хоть и псих, но

отличный парень. Добросовестный и честный. Ответственный. Вон, вой, бородач

с бутылкой пива.

– Вижу,- сказала Скалли.- Благодарю вас, мистер Бэйкер.

– Рад быть полезным,- улыбнувшись, ответил тот и поспешил по своим

делам.

Бильярдные шары, подумал Малдер, сталкиваясь, издают стук. Животные

тоже издают какие-то звуки. Мы издаем приветливые фразы.

Агенты переглянулись.

– Я начну, - предложил Малдер. Скалли пожала плечами, соглашаясь.

Бородач сидел на земле, привалившись спиной к замершему грейдеру. Бутылка