— Хорошо поживает, — буркнула я, — у нее сосед появился, так что ей не скучно.

— А, жеребец лорда? — понимающе хмыкнула Ксеня, и протянула задумчиво, — только вот как проехать мимо привратника не замеченными, ума не проложу…

— А я, кажется, знаю, — сказала я, вспомнив нашу прогулку на Кайросе. Интересно, откуда лорд узнал про тот выход и тропку в лесу? И смогу ли я ее найти? Да еще и темноте? Ох, Пресветлая Мать, куда мы лезем? А, где наша не пропадала! И ответила весело:

— Решено! После заката отправляемся в Пустошь!

До вечера мы со Ксеней вели себя тише мыши за веником. Правда, никто особо к нам не цеплялся. Настоятельницы ходили удрученные, но на воспитанницах особо не срывались, даже в подвал сегодня никого не отправили. Мистрис Алфея, на удивление, провела моленье без привычного прута, хотя руки мы опасливо прятали. Бронегода и вовсе так ласково улыбалась, что мы смотрели на нее в ужасе, не понимая, чего от нее ждать. Одно понятно, столичный лорд властной рукой наводил в Риверстейне новые порядки. И нашим настоятельницам приходилось с этим смириться.

К закату я совсем изнервничалась, Ксеня же наоборот, ожила и даже весело напевала себе под нос. Похоже, она воспринимала нашу предстоящую вылазку как беспечное приключение. Уж чего-чего, а бесшабашности у Ксени всегда было хоть отбавляй, зато разумности — не очень…

Но страх за Данилу победил. Мне все настойчивей казалось, что с парнем что-то случилось. Поэтому с последними лучами солнца мы стояли возле конюшни, предусмотрительно закутавшись в теплые темные плащи и взяв хлеб и морковку для Марыси. Кобылка встретила нас тихим ржанием, одобрительно ткнулась в мою ладонь с протянутым угощением. Из дальнего загончика донеслось требовательное ржание жеребца.

— Ух ты! — восхищено присвистнула Ксеня, — вот это красавец!!!

— Его зовут Кайрос, неохотно сказала я. Вспоминать свою прогулку на этом коне не хотелось. Но хлебушком я жеребца все же угостила, конь же не виноват, что его хозяин — столичный сноб. Хотя, надо признать, с появлением лорда жизнь воспитанниц в приюте значительно улучшилась.

— Знаешь, у меня идея — азартно сверкнула глазами Ксеня, — мы поедем в Пустоши на этом жеребце!

— Сдурела? — на полном серьезе поинтересовалась я.

— Сама ты сдурела, — обиделась подруга, — а я дело говорю. Марыся не выдержит двоих седоков. Да и одного, вполне возможно, не выдержит. Совсем наша кобылка старушка уже… а этот конь, молодой и сильный, ему нас двоих нести не тяжелее чем одного!

— Да, но это жеребец лорда!

— Ну и что? Он и не узнает… ты же ему не скажешь? — хитро улыбнулась Ксеня. Я застонала уже не мысленно, а вслух.

— Ветряна, брось трусить! Мы быстренько мотнемся в деревню, поболтаем с твоим Данилой и обратно! Наш столичный лорд и не узнает, что кто-то брал его коня! а если и заподозрит что-то, мы- то здесь при чем? Мы все ночь сладко спали в своих кроватках!

Я задумалась. Несмотря на всю абсурдность, в словах Ксени была доля здравого смысла. Все же на ночной дороге лучше оказаться верхом на сильном и выносливом жеребце, чем на старой подслеповатой кляче. Но лорд… если он узнает…

— Да не узнает он! — подруга верно истолковала гримасу на моем лице, — ты много видела лордов, которые по ночам шляются по конюшням? Спит он и сладко похрапывает!

Я хотела возразить, что вообще раньше лордов не видела и что они делают по ночам — понятия не имею, но только вздохнула.

— Ладно, тащи седло, — скомандовала я. Ксенька подскочила, словно ужаленная и бросилась к сбруе.

Кайрос стоял на удивление спокойно, пока мы не слишком умело прилаживали конскую упряжь, только косился удивленно и пофыркивал. Меня не покидало неприятное ощущение, что жеребец над нами посмеивается. Кое как приладив седло мы переглянулись.

— Вроде, неплохо вышло, — неуверенно сказала подруга.

Я скептически хмыкнула, выдохнула и полезла в седло. Конь вытянул шею, рассматривая мои потуги.

— Ну, извини, — пробурчала я, — как умею. Кайрос презрительно фыркнул. Ксеня забралась гораздо ловчее, и радостно усевшись передо мной, тронула бока лошади каблуками.

— Фррр, — сказал конь, но все же двинулся к выходу. Я помахала рукой задремавшей кобылке, и покрепче вцепилась в Ксеню.

К счастью, несмотря на мои страхи, конь слушался поводьев беспрекословно и чутко. Птицей перемахнув через обвалившуюся ограду, он выскочил на лесную тропку и понесся по ней так, что ветер в ушах засвистел.