— Эгей-гей!!! — радостно подгоняла Ксеня. Я тоже чуть расслабилась, знакомое чувство полета охватило меня. сильно разогнаться мешала темнота и колючие ветви елей, но все равно до Пустошей мы доскакали так скоро, что я даже испугаться не успела.

На подъезде к темной, словно не жилой деревне, Ксеня натянула поводья, заставляя Кайроса перейти на шаг. Привлекать к себе внимания не хотелось, я снова порадовалась, что домик травницы стоит на окраине.

У частоколы мы спешились, поглядывая на темные окна. Никаких признаков жизни в доме не наблюдалось, только из трубы мягко стелился белесый дымок. я поежилось. Неужели Данилы здесь нет? Или он просто спит? Возникло неприятное чувство, что кто-то из черных провалов теней за нами наблюдает. Я быстро обернулась, вглядываясь во тьму и до рези в глазах напрягая зрение.

— Ты чего? — шепотом спросила Ксеня, тоже оглядываясь.

— Ничего. Показалось. Подержи Кайроса, я постучу в калитку.

Но на мой стук никто не ответил. Может, просто не слышит? Так крепко спит?

Я застучала сильнее, тревожно оглядываясь. Не хотелось бы до кучи и соседей разбудить.

Показалось или занавеска на окне чуть шевельнулась? Я встала на цыпочки, пытаясь что-то разглядеть за частоколом.

— Данила, — громким шепотом позвала я, — Данила!!!

Занавеска качнулась отчетливее и через мгновение дверь со стуком отлетела в сторону, явив нам перекошенного парня в одних портках, но зато с топором в руке.

— Убирайся отсюда, — отчаянно прошипел он сквозь зубы.

Мы дружно ойкнули и присели за частокол.

— Данила, — пискнула я оттуда, не рискуя высовываться, — ты чего? Это я Ветряна!

Парень отчаянно заморгал, приходя в себя.

— Ветряна, — уже спокойно и удивлено спросил он, — а что ты там делаешь?

— От тебя прячусь, — честно ответила я.

— Зачем?

— Чтобы ты меня топором не зарубил!

— Кто? Я?

Ксеня красноречиво покрутила пальцем у виска, оценив умственные способности парня. Я прыснула и рискнула высунуться.

— Данила, проникновенно сказала я, — у тебя в руке топор. И ты весьма угрожающе им размахивал!

— Ааа… — парень чуть удивленно осмотрел свое орудие и опустил руку, — так это я не тебе… заходи в дом, чего ты там засела?

— Только я не одна, с подругой, — предупредила я, — и коня надо куда-нибудь поставить. Желательно, чтобы соседи не видели.

— Ворованный что ли? — хмыкнул сын травницы. Мы предпочли в подробности не вдаваться. Данила забрал поводья и подозрительно осмотрел Ксеню.

— Ты уверена, что ей можно доверять? — скептически спросил он у меня.

Подруга оскорблено фыркнула.

— Можем и уйти, — обиделась она, — пошли, Ветряна. убедились, что этот хмырь жив — здоров, и будет! зря ты за него волновалась!

— А я вас не просил за меня волноваться! — огрызнулся он. Ксеня демонстративно отобрала у него поводья и потянула меня к калитке.

— Ну ладно, оставайтесь, — недовольно буркнул Данила, и устало потер глаза, — раз уж пришли…

И поплелся к крылечку. Мы потоптались для вида, привязали Кайроса под навесом, и тоже двинулись в дом.

В доме Данила тревожно выглянул в окно, плотно задернул все занавески, закрыл щеколду на двери и только после этого зажег лучину. Я подавила невольный вздох. Выглядел парень плохо: глаза красные, воспаленные, обведенные темными кругами. Лицо осунувшееся, спина сутулая, словно от непосильной тяжести.

Мы молчали, рассматривая друг друга и не зная с чего начать.

— Почему ты не приходишь в часовню, — осмелилась я, — ты смог что-нибудь узнать?

Парень тяжело опустился на лавку, согнув плечи, как старик.

— Да… я снова их видел.

— И что? — одновременно спросили мы с Ксеней.

— Двоих… уже нет, — мучительно сказал он, — мальчика… и той девочки, дочки старосты. Я видел… видел как их убили. Клинком прямо в сердце!

Мы ахнули. Ксеня зажала рот ладонью, расширившимися глазами смотря на Данилу.

— Пресветлая Матерь… а остальные? Ты видел, кто это сделал?

— Монстр! — с болью сказал парень, — это сделал монстр! Но я не смог его хорошо рассмотреть. На нем был черный балахон с капюшоном. И я его не вижу, он словно в тумане…

Он замолчал, не в силах продолжать. Плечи его опустились еще ниже. Я, поражено, молчала.

Ксеня решительно встала, села на лавку рядом с Данилой и положила руку ему на плечо.

— Ты должен нам все рассказать, — твердо сказала она, — все, до мельчайшей подробности. Там еще остались дети и нужно сделать все, чтобы их спасти. Рассказывай.

Парень покосился на ее ладонь, но убирать не стал. Даже плечи чуть распрямил.

— Там темно, — начал он, — похоже на какой-то склеп… или темницу. Сыро. Вверху окошко, но такое маленькое, что и кошке не пролезть. Единственный выход закрыт тяжелой дубовой дверью с железным засовом снаружи.