Защелкали вспышки. Министр сделал паузу.

– …Простите мою прямоту, – продолжал он. – Не наша вина, что мы оказались немного удачливей их. Может быть, чуть-чуть умнее. Наверняка, намного трудолюбивей. Этого можно не замечать…

Министр оторвался от написанной речи и улыбнулся камерам.

– Именно так мы и поступали раньше. Но теперь времена изменились. Кто-то называет это «кризисом», а я говорю: «Новый мир – новые правила». И я спрашиваю себя…

Министр Теккерей поднял голову, словно заглядывал в будущее.

– …я спрашиваю вас: «А стоит ли нам делиться с бестолковыми, ленивыми соседями плодами своего труда и принимать их оголодавших беженцев? Или лучше отгородиться от них высокой кирпичной стеной?»

…В последующие дни об этой речи говорили повсюду – от высоких кабинетов до подворотен. Министр раздавал интервью. Южан высмеивали в карикатурах. Буквально за несколько дней возникла новая мода – рубашки, словно перемазанные строительным раствором, и панамы в виде кирпича. А одну новорожденную девочку родители назвали просто – Кирпичная Стена. Патриотично и в духе дня.

Но никто – ни газетчики, ни граждане страны, ни даже члены парламента – не узнали, что произошло на Заячьем Острове примерно через месяц после прославленной речи.

2

Главный Министр вновь появился на Заячьем Острове. На этот раз он был без журналистов и свиты.

Теккерей сам сидел за рулем маленького автомобиля. Высоко поднятый воротник пальто скрывал его лицо.

Профессоров и учащихся немедленно собрали в зале заседаний.

– Наши дела очень плохи, – сказал Министр. – Ветер с юга несет на нас саранчу. Через неделю от нашего урожая останется только…

Он замялся, подбирая нужное слово. И не подобрал. Сейчас это был не тот человек, которому еще недавно рукоплескала страна. Этот Теккерей был хмур и отрывист.

– У нас вообще не останется урожая, – закончил он фразу. И, не раздумывая, добавил: «Нас ждет голод».

Стало так тихо, что Вуди услышал, как голуби ходят по крыше.

– Недавно Академия Наук представила мне великолепный отчет в семи томах, – продолжал Министр. – Там подробно рассказано, как эти бездельники с юга нарушили экологический баланс в нашем регионе. Я не помню деталей. Однако там есть все доказательства. Безголовая политика соседей – причина нашествия саранчи. Ненавидьте Юг. Презирайте его. Жгите их флаги. Все это я скажу нации. Но это я сделаю и без вас…

– Я приехал сюда, – продолжил Министр устало, – чтобы мне помогли понять истину.

Министр Теккерей обвел глазами сидящих.

– Вы, ваши способности… должны принести мне ответ. Какова причина нашествия саранчи? И как сделать так, чтобы это нашествие больше не повторялось?

Вуди посмотрел на Маркуса. Тот стоял рядом с Теккереем. Лицо его было задумчиво.

А Министр между тем говорил:

– Здесь, в Школе, четыре группы. Каждая – особенная и не похожа на другие. Я хочу услышать: кто из вас чувствует, что это задача ему близка? Ответьте мне прямо сейчас.

Министр умолк.

Вуди снова взглянул на Маркуса. Тот стоял, покусывая губу.

Лео сидел, закрыв глаза. Его рука лежала на плече Джонни. Тот повернул голову к Вуди и шепнул: «Не мы».

Молчали все. Желающих браться за безнадежную миссию не наблюдалось.

Министр Теккерей усмехнулся с тоской и встал.

И тогда раздался голос, который Вуди меньше всего ожидал услышать:

– Мне кажется, что если нет других желающих… – сказала Юлия.

– Да, тогда мы готовы попробовать, – продолжила Анна. – Конечно, если Юта не против.

– Не против. Если только не нужно менять прическу, – зевнула Юта.

– Нет, не нужно, – быстро ответил Министр Теккерей. – Зато необходимо соблюдать абсолютную секретность. Всё, что вы узнали о саранче и грядущем голоде, – это государственная тайна, и о ней не должен знать никто.

– Не понимаю! Убейте меня, не понимаю! – всплеснула руками женщина, похожая на огромного ребенка, одетая в платье из бантиков и пелеринок. Она стояла рядом с Маркусом. – Простите, напомню вам, я профессор Марта Грант, руководитель группы девочек. Зачем такая таинственность, если о саранче и так все узнают?