– Есть вещи, о которых можно говорить в определенных местах и при определенных обстоятельствах, – сказал он, – а в других определенных местах и при других определенных обстоятельствах говорить об этих вещах нельзя. Вы понимаете меня?

Маркус неопределенно хмыкнул. Генерал вздохнул и посмотрел на Лео.

– Иными словами, этот молодой человек прав. Звучит неправдоподобно. Но у нас действительно выкрали ноутбук. Извините, можно немного воды?

Он достал из внутреннего кармана стекляшку с пилюлями и поставил ее на стол.

– Голова раскалывается. Совершенно не сплю, – признался он. – Кражу совершил уборщик. Обычный уборщик по имени Эрик Колина. Украл, переодевшись в карнавальный костюм. Вы помните этот день, почти месяц назад, когда был карнавал и концерт на новом футбольном стадионе?

Джонни подал генералу стакан содовой. Кэрролл воду выпил, а к пилюлям не прикоснулся.

– Эрика поймали, ноутбук нашли, а его уже осудили на один год.

– Вы забыли выпить свои пилюли, – сказал Вуди.

– Это не пилюли, – генерал Кэрролл улыбнулся, пряча стекляшку обратно в карман. – Это глушитель ультракоротких волн. Чтобы нас не могли услышать за пределами этой комнаты.

6

– Это досье на Эрика Колину, – сказал Маркус, настраивая бортовой компьютер. – Такого нет даже в полиции.

Динамики заговорили, а Маркус завел мотор лимузина.

– Когда Эрику было шесть лет, его спросили, как пишется слово «мама»? «М», «А», «М», «А», «Enter» – не задумываясь, ответил мальчик. Свой первый компьютер он взломал годом раньше, угадав пароль, за которым папа скрывал от него компьютерные игры…

Место впереди рядом с Маркусом на этот раз пустовало. Дядя Томас наотрез отказался ехать в тюрьму. Очевидно, имел на то основания.

– …С тех пор прошло много лет. Эрик постепенно превратился из маленького компьютерного хакера в большого. После бурной хакерской молодости он отошел от дел. В последние годы официально работает простым уборщиком. В свободное время, подрабатывает на человеческой рассеянности – помогает клиентам восстанавливать забытые ими пароли банковских карточек…

Лимузин остановился возле устрашающе черных железных ворот.

Маркусу даже не пришлось нажимать на клаксон. Ворота гостеприимно распахнулись и пропустили машину на тюремный двор.

В центре полупустой белой комнаты стоял большой стол. С одной его стороны было четыре стула, приготовленных для Маркуса и его группы. С другой стороны стола сидел Эрик. С порядком в этой тюрьме был полный порядок. – Ой! Все пропало! Допросы заключенных включены в школьную программу! – Эрик расхохотался, увидев входящих детей. У него самого в лице было что-то невзрослое. Во всяком случае, так показалось Вуди.

И еще он почувствовал, что Эрик ужасно мучается в тюрьме. И хотя он бодрится – теснота, соседи по камере, воздух и пища, – все это ужасно угнетает его.

– Я советую тебе быть посерьезнее. От этих молодых людей зависит твоя судьба, – сказал Маркус. – Если ты расскажешь нам что-то такое, чего мы еще не знаем, тебя выпустят под залог.

Сказал вполне дружелюбно. Однако Эрик резко затих, поправил воротник рубашки и сел на краешек стула, скрестив руки на груди.

– Я обожаю футбол.

– Я тоже, – признался Маркус. – Но за это под залог не выпускают.

– Нет, вы не поняли. Я тащусь от футбола!

– Ты это уже говорил. Продвигайся.

– Матч Века – это раз в жизни! А к нам никакого респекта, в смысле, уважения. Нас, простых фанатов, просто «кинули» в очередной раз! Они почти все билеты раздали иностранцам.

– Они – это кто? Правительство? – поинтересовался Джонни.

Эрик на секунду задумался, стоит ли говорить правду.

– Да. Кто же еще? Оставили нам жалких пять тысяч мест. И кто получил эти места? Те же министры и их родственнички.