…К двум часам ночи было вскрыто тридцать колонн…

…К трем часам – тридцать пять. Вуди не чувствовал усталости. Она осталась далеко-далеко позади…

…В четыре часа работа была закончена. Взрывчатку не нашли.

– Мимо, – вздохнул Джонни.

– Отдохнем, – сказал Маркус. – Отдохнем и всё обсудим.

Он подождал, пока группа по его примеру сядет на пол.

– Итак. Четыре вечера подряд человек спускается сюда с сумкой. Сколько в сумке? Десять? Пускай двадцать килограммов взрывчатки. Она упакована в свертки. Что это, порошок? Или что-то, похожее на пластилин? А если это не свертки? Она же не может быть насыпана на дно, как мука?

Вуди слушал Маркуса и знал, что эти вопросы адресованы не к нему. Наверняка Джонни разбирается в подрывном деле. И понятно, что во всем, что касается логики, ему далеко до Лео Неру. Поэтому он и сам не понял, почему вдруг сказал:

– А в пластиковых бутылках? Эта опасная штука не может быть жидкой?

Маркус нахмурился. Лео хмыкнул. Джонни оглянулся назад, туда, где прямо посреди зала, рядом с главной несущей колонной, высился бак для воды. Потом снова перевел взгляд на Вуди:

– Откуда ты знаешь, что такое возможно, Фитч?

– Ничего я не знаю. Я просто заметил, что ты хочешь пить… – смутился Вуди.

– Фитч, из тех продавцов укропа, которых я знал и не знал, – начал Джонни, но не стал продолжать. Он просто вскочил на ноги и через несколько прыжков уже находился у бака. Наверх вела железная лестница. Джонни взлетел по ступенькам.

– Похоже, что кто-то здесь так спешил, что даже забыл закрыть горловину, – сообщил он, – а отверстие не слишком узкое. Взрыватель вполне пролезет. На месте вышибалы я бы просто упаковал его в пластиковый кулек и утопил его здесь. И проводов никаких не нужно.

– Что такое взрыватель? Как он выглядит? – спросил Лео. Все уже стояли внизу, у бака.

– Он может, как хочешь выглядеть, – ответил Джонни, – как любой прибор, который может принимать электромагнитный сигнал. Например, телефон. Эх, жаль, «Арамис» испортился…

Саперы проверили жидкость. Вывод был однозначный – это жидкая взрывчатка, но без взрывателя она безвредна.

У Маркуса снова зазвенел телефон.

– Есть важные новости по поводу арестованного, – впервые голос полковника звучал ликующе, – его настоящее имя Сит Ахрин. Ему тридцать два года. Из них пять лет состоит в террористической организации «Чистый глобус». Специалист-подрывник. Разыскивается «Интерполом». Профессор, прошу вас, передайте от меня своей замечательной группе мое искреннее восхищение…

– Я вам перезвоню, – прервал его Маркус, – до этого ничего не предпринимайте. Хотя знаете что… Организуйте нам быстро штук пятнадцать резиновых ведер.

– Где же я их найду? Ночь на дворе.

– Ограбьте хозяйственный магазин.

Вероятней всего, полковник Стефенсон именно так и поступил. Потому что уже через несколько минут в бомбоубежище появились два крепыша-сержанта. Ведра были сложены одно в другое, как одноразовые стаканы.

– В ваших руках – честь железной дороги, – сказал Маркус сержантам. – Вы должны помочь саперам опустошить этот бак, – он показал на центр зала.

Глядя, как трудятся сержанты, Вуди попытался сообразить, сколько же часов уже не спал. Но мысли уплывали, и счет не давался. «Навряд ли я сегодня сяду писать стихи», – подумал он. Ему стало ужасно весело. И надо было сделать огромное усилие, чтобы проглотить, задушить рвущийся наружу смех, потому, что он никогда бы не сумел объяснить его причины.

Когда бак был опустошен, Маркус достал свой мобильный. Набрал номер.

– Полковник, я тут подумал: закон есть закон. Каждый имеет право позвонить своему адвокату. Дайте этому пареньку телефон.

Ждать пришлось не больше минуты. Звонок изнутри жестяного бака, и громкий хлопок, усиленный резонансом, прозвучал, как гром.

Но этот гром ничего не взорвал.

9

– Дорогие сограждане! Сегодня у всех нас радостный день. Мы открываем новую магистраль…

Главный министр правительства Теккерей стоял на трибуне, установленной на первом перроне. С места события велся прямой телерепортаж.

– …Железная дорога – это кровеносная система страны, – говорил министр, – от нее зависит немногое. Жизнь. И так же, как здоровье и сама жизнь нашего организма зависят от каждой клетки, так и на железной дороге – каждая станция одинаково важна, каждый рельс, каждый состав…

– Идите все сюда, нашего Вуди показывают по телевизору, – кричал Том. Его указательный пальчик упирался в большой плазменный экран.