***

— Продолжай, Ибсен. Думаю, юной Истиной Королеве стоит узнать, за что она погибнет... — Катерина наклонилась к ней, её горячие дыхание обжигало кожу. — Слушай внимательно, девочка, сказка только начинается... Продолжай, Провидица!

Катерина отошла от племянницы. Подойдя к окну, она скрестила руки на груди и стала в пол уха слушать провидицу.

Ирих стиснула зубы и, закрыв глаза, продолжила:

— Когда династии проложили себе дорогу к власти — я была рада. На какое-то время воцарил порядок, не было ни войн, ни смертей. Всё было так, как я того желала, — она тяжко вздохнула. — Но ведь всё не может быть идеально, контроль как оказалось, был невозможен. Дискриминация проявлялась постоянно, и мой народ страдал, а твой, Кристина, мнил из себя Бога. Кровь проливалась, как вода, всё стало таким же, как и в Пределах, таким же, как и за Воротами. Я сделала огромную ошибку, которую как бы я не старалась, не могла исправить. Но...

Она дернулась, и её лицо ожесточилось, и в тот момент Кристина поняла, какой же силой обладает эта... девушка.

— Каждый летний день я видела видение о девушке из династии Ивашковых, династии, чья метка была ворон, я не знала о тебе ничего, кроме твоей внешности, — Тина удивилась, потому что эти слова были адресованы не ей.

Катерина, улыбаясь, медленно подошла к Кристине, вновь схватив её за волосы, отчего девушка взвизгнула от боли, и усадила на стул возле трельяжа, стоявшего возле окна.

Кровь фейри в её организме всё никак не ослабевала, поэтому она не могла и слова вымолвить в протест, не то, чтобы пошевелить хоть какой-то мышцей.

— Знаешь, Кристина, — начала Катерина. — Ибсен такая же глупая и наивная девушка, как и ты. Вы верите в то, что не является истинной, вы верите в свою ложь...

— Как и ты, Катерина, — подала голос Ибсен.

Женщина, проигнорировав замечание Провидицы, ухватила племянницу за подбородок и наклонила её лицо к себе.

— Посмотри на меня, дочь моего брата. Что ты видишь?

Тина не могла понять, что она от неё хочет. В Катерине Ивашковой она видела всё ту самую тетю Катю, которая улыбалась ей в аэропорту Хитроу, которая поздравляла её с каждым днем рождения. Всё ту же женщину, которая заботилась о её брате, всё ту самую тётю Катю, которую она любила...

— Не делай ей больно, — послышался голос Ибсен, очень тихий и умоляющий, будто она знала, что-то, чего не знала Тина.

На глазах девушки от хватки, которой держала её Катерина, навернулись слёзы. Они ручьями текли по лицу, и Тина уже не понимала, то ли от боли она плачет, то ли от предательства вперемешку с обидой. Она любила свою тётю, она была единственным человеком, на которого равнялась Тина, единственным взрослым человеком в её жизни.

— Ох, перестань. Какая же ты жалкая, — Катерина откинула голову Кристины.

Но на этом женщина не остановилась.

— Так что же ты видишь во мне, Тина? — вновь спросила она.

— Она не знает, Катерина. Не мучь её, — произнесла Ибсен.

— Верно. К тому же она всё равно не сможет ответить мне, — Катерина наклонилась к племяннице, обхватив её волосы, но на этот раз как-то нежно, по-матерински, она стала заплетать их в косу. — Рассказывай дальше, Ибсен...

Пока Провидица говорила, Катерина перебирала пряди темных волос, складывая и образуя этим косичку.

— Помнишь, когда ты была ребенком, я плела тебе косички, я заменяла тебе мать, — прошептала она на ухо девушке.

Тина помнила. Помнила маленькую девочку, лишенную матери, но у которой была тетя, заменяющая её, сестра отца. Любовь, как бы сильно не желал, невозможно забыть.

— В своих видениях я видела молодую девушку, ворониху, с тёмными волосами, красными глазами, пропитанными магией, с даром предков, я видела только твою внешность... — загробным тоном говорила Ибсен.

И тогда Тина поняла, что так требовательно спрашивала у неё Катерина. Посмотрев в их отражения в зеркале, Тина попыталась зажмуриться и отвернуться. Но её попытки остались тщетны. Лишь по тому ужасу промелькнувшему в глазах, женщина поняла, что племянница догадалась.

— Что? Поняла? — самодовольно поинтересовалась Катерина.

Тина поняла и больше не желала смотреть на себя...

Она и Катерина были схожи как две капли воды. Все мелкие черточки лица, все изгибы и изъяны были идентичны, только лишь глаза доставшиеся Тине от матери - зеленые, а у Катерины темные, как и у всех Ивашковых.

Почему Тина никогда не замечала их схожести? Этого никто никогда не замечал... Но ведь они были так похожи! Настолько, что Тине претило смотреть на себя.

— Я сделала ошибку, Кристина. Задолго до твоего рождения, я подумала, что Истинная Королева рода нечисти и охотников нашлась. Я думала, что это Катерина.

Женщина же, наклонившись над племянницей, молчала, будто Ибсен говорила вовсе не о ней. Ивашкова схватила Кристину за косу и, накрутив на запястье, вновь дернула её к себе. Ноги девушки беспомощно волоклись по гладкой плитке. Тина удивилась тому, сколько же силы у этой женщины.

Катерина, откинув девушку к окну, присела на корточки подле неё, обхватив её челюсть своей рукой, она повернула её лицом к окну.

За окном, во дворе случилось то, чего Кристина так боялась — бой. Всюду была смерть...