– Да, – Рони покачал головой, обращая внимание Саши на возвращавшегося Билли с трубкой телефона. – Понаблюдай, как он отчитывает собеседника. Просьба королевы для корпорации – крупица соли. Льюис Пен подписал с тобой контракт под действующую идею, которую придумал корпоративный отдел на досуге за выпивкой. Времени на независимый проект у тебя не останется. Поверь человеку, повидавшему закулисье – слава может так голову снести, что отказаться от нее очень сложно.

– Успокойся, Билли, – кричала Веста. – Анри приедет в Фонд до четырех, как запланировано. Я договорилась с помощницей наследницы, она будет там, соответственно и он. Анри способен отказать тебе, но не любимой Элизабетте!

– Он и ей откажет, я хорошо знаю его. А ты подсчитай в уме, на какие бабки мы пролетели! – Билли бросил трубку телефона и включил магнитофона. Краска постепенно сходила с лица, он вытер вспотевший лоб дизайнерским платком, приказал монтажникам сцены проверить световое оборудование и показать ему.

– Анри отказался славы, – пробормотала Саша и отвлеклась от наблюдений за Билли.

– Ты уверена? Не думаю, что Элизабетта окольцевала его надолго. Он любит свободу, жизнь, музыку. Я не вижу их вместе в будущем – тесные черные пиджаки и галстуки, которые он примерил три года назад, не для него.

– Они будут вместе. Анри уйдет и из мира музыки, а она откажется от титула бабушки!

– Чем они займутся на твой взгляд? – поинтересовался Рони.

Саша пожала плечами:

– Не знаю. Я уверена, ради любви они уедут из города, возможно не сейчас, позднее, им нужно время осознать это.

– Слушай, тебе шестнадцать или возраст, как и паспорт, ты подделала?

– Дурак, – Саша встала, задев Рони по голове слетевшей кепкой.

– Я приехал ради тебя, – сказал Анри, оглядывая пустую комнату с тремя открытыми окнами и колыхавшимися на ветру тюлевыми занавесками. Элизабетта попросила главу фонда предоставить им помещение, чтобы она могла спокойно поговорить с женихом. Шторы напомнили Анри занавески в старом доме, которые мама каждое воскресенье снимала с карниза, чтобы постирать и повесить чистые к понедельнику. Анри пользовался случаем, забирался на подоконник, смотрел на дорогу, голубое небо, на белые облака или темные сгущавшиеся тучи и мечтал. Юное сознание верило, что мир подобно чистому голубому небу сгущает белые облака и человек показывает добрую сущность, а если черные тучи, то люди обнажают скрытую темную сторону.

– Дети, дорогой, – Элизабетта поправила галстук и поцеловала его. – Ты же хочешь помочь детям?

– Тебе известно мое отношение к благотворительности, – уверенно ответил он.

– Знаю, – она крепче затянула галстук и ласковым тоном сказала. – Отец просил быть здесь. Он пригласил нас на ужин в замок на горе и пришлет машину к семи. Глава Фонда хочет, чтобы ты сыграл с пяти до шести… Не хочешь выступать для них, представь меня преданным зрителем…

– Я сыграю для тебя, но не здесь.

Элизабетта нахмурилась. Дверь открылась и в комнате появилась Жасмин, жестом показывая на часы и напоминая, что им пора выходить.

В гостиной уютного особняка, который снял Глава Фонда на мероприятие, появления наследников ожидали представители влиятельных семейств Страны Короля. Элизабетта попросила Анри помочь с застежкой на платье малинового цвета. Он справлялся с молнией, пока она надевала туфли на каблуках средней длины, догнав его по росту. Элизабетта готовилась к мероприятию несколько часов, и это было заметно.

– А где? – спросила она в коридоре.

– Сюрприз, – ответил он, – который испортил твой отец. Вы же планировали встречу назавтра?

– Да. Жасмин напутала… Сегодня мы ужинаем, а завтра он приедет на концерт Группы, – Элизабетта поспешила выйти в гостиную. На людях Анри спорить не станет.

Голоса тут же стихли. Гости забыли о насущных темах и с интересом рассматривали молодую пару, не сходившую с заголовков мировых изданий – музыкант и наследница. В обществе называли их именно так. Анри увидел незнакомые улыбки… восхищение… радость. Дамы изящно держали в руках наполненные бокалы, а мужчины пускали плотные кольца дыма в смежной комнате. Он ощутил себя лишним на этом вечере и натянуто улыбался, принимая льстивые комплименты от хозяина благотворительного фонда и его вечно молодой супруги, которая в шестидесятилетнем возрасте выглядела как минимум на двадцать девять лет. Дамы похвалили Элизабетту за удачный выбор платья. Они не встречались с ней ранее, и она никого не знала, но сложилось впечатление, будто случайно встретились давние друзья и вражды между странами долгие годы не существовало.

Окружение короля мало чем отличалось от общества бабушки Элизабетты. Церемония обручения номер два, только без главного родственника, так окрестил мероприятие Анри. Ехать на встречу с ее отцом не хотелось. Он придумывал предлог, как отправить Элизабетту в замок одну и ограничить присутствие короля на концерте. Сцену он считал личной территорией. Пен и Билли по возможности соблюдали дистанцию. Только на сцене Анри мог быть настоящим, а присутствие высокопоставленных родственников не позволит оторваться в полную силу эмоциональных возможностей.