Вспоминая прошлое, я все быстрее сознавал, что таким образом протекали все мои жизненные события – обязательно должен был найтись человек, обладающий достаточным уровнем харизмы или находчивости, чтобы организовать интересный уик-энд. Сам я был неспособен придумать что-то мало-мальски веселое и оригинальное.

Получив денег больше, чем зарабатывал раньше за три месяца, я, сжав карту и волю в кулак, решил самостоятельно организовать себе отдых. За окном было солнечно и так «по-субботнему». Начать я захотел с прогулки по торговым центрам.

Никогда раньше не думал, что покупка нового шмотья может так сильно поднять настроение. Серьезно. Купив себе новые джинсы, я без каких-либо зазрений совести выкинул старые в урну рядом с магазином. Этот жест поставил точку во всем, что со мной было до начала лета, со всей этой слабостью, жалостью, глупостью. Большая. Жирная. Точка.

Новые мне нравились больше, они были более аккуратными, с приятным рисунком «потертостей». Не прошло и пяти минут, как я, под воздействием хорошего настроения, привязался к девушке лет двадцати, чтобы она помогла мне выбрать остальной прикид. А то, что она согласилась, стало центральным событием чуть ли не последних лет. Оно задало основной тон дальнейшей жизни. Остальное – детали.

Обувь полетела в помойку с наименованием магазина спортивной одежды, где мы купили отличные кроссовки, которые не только выглядели, но и сидели настолько шикарно, что мне до последнего не верилось, будто такая обувь существует. Мною была приоткрыта небольшая дверь в мир, ранее закрытый, запрещенный конкретно для меня.

Футболку и дурацкую ветровку мы порвали в соседнем отделе, где на распродаже была приобретена новая, с ярким принтом на весь фронт. Вместо ветровки – кофта с застежкой-молнией приятного нейтрально-зеленого цвета.

За обедом в суши-баре я узнал, что моя случайная спутница помолвлена, поэтому мне ничего с ней не светит, хотя ей было приятно провести день таким интересным образом. Около пяти минут она распиналась, пытаясь убедить меня в том, что я являюсь одним из самых интересных и веселых людей, которых она встречала в последнее время. Новая роль пришлась мне прямо по размеру и вкусу, и я старался привыкнуть к подозрительно приятному послевкусию настолько восторженного внимания. Еще около получаса мы спорили о том, скатывается ли Питер в яму скуки и рутины, постепенно превращаясь в обычные мегаполис, или нет.

Думаю, мне удалось убедить Аню своим примером, когда я сказал: «До тех пор, пока есть такие люди, как я, беспробудно разочаровавшиеся в жизни, и такие, как ты, готовые броситься в омут даже настолько рядовых событий, наш город всегда будет окрашен в самые яркие цвета». Конечно, я сказал не так, но – кто проверит?

День постепенно исчезал, сначала вечер проступил сквозь угасающие солнечные лучи; апофеозом превращения стал алый закат, он окрасил город в контраст теней, горящих надстроек и все еще ярко-золотых шпилей соборов и храмов. К нам присоединились друзья моей новой спутницы, среди которых, на мое удивление, не оказалось ее жениха. Конечно, было интересно размышлять о том, что она мне соврала, но кольцо было вполне реальным.

Всей компанией мы направились вглубь города. Да, мы оставались в центре, если судить по карте, но таким я его никогда не знал раньше. Стоило немного погрузиться в трущобы, в поселения внутри почти древних массивов, как город оборачивался собственной противоположностью, местами неприятной, грязной, но скрывающей такие интересные места, зовущие в свои недра на всю ночь.

Честь сделать выбор была предложена мне, и это льстило, особенно после того, как решение было во все голоса одобрено моими новыми друзьями. Кем я был для них? Другом, вернувшимся из далекой командировки, или вышедшим из комы незнакомцем. Я не мог прочитать мыслей спутников, но они не старались скрыть их – каждый радовался за меня, когда узнавалось, что сегодня был рожден совершенно новый Андрей.

Нас было семь человек: ваш покорный слуга, Аня, внезапно ставшая активной и раскрепощенной зачинщицей, а также – генератором весьма сомнительных идей (но об этом позже); три подруги, две из которых были представителями модного нынче направления «клонов» – я не различал их ни на йоту, путался в именах, пока не заметил одну особенность – у Светы были темные корни волос, они проступали, словно чернозем под белоснежным, блондинистым полем пшеницы. У Наташи не было подобной проблемы, а Карина (черт, еще одна?) вообще никак не подходила сложившейся компании. Ее одежда состояла из длинной юбки древесного оттенка, с причудливыми узорами из лоскутов, бисера и прочей «эльфийской» атрибутики, а также простой майки черного цвета, она точно была украдена из журналов 70-х годов, на страницах которых хиппи отстаивали свои гражданские права, в перерывах между покурничками.

И еще два парня – один из них, брат Карины, Кирилл, а второй – Виктор.

Ему можно было даже уделить особое внимание, просто так, из интереса.

Виктор жил в странном мире, который будто бы придумал себе сам, хотя, на поверку, это было не так. Он его то ли прочитал, то ли увидел в кино, что не мешало следовать сложившемуся и прочно въевшемуся в голову образу. Виктор жил в Американской глубинке, в небольшом частном доме, типа «бунгало». Не важно, что Американская глубинка была заменена насмешливой реальностью на околицу Питера, а частный дом – на двухкомнатную квартиру, которую каждый входящий посетитель предлагал превратить в однокомнатную небольшой манипуляцией над стеной. Она была нелепа не только своим местоположением, но и видом – краска цвета морской волны не сочеталась с мировоззрением стандартного российского жителя, коими были все мы.