– Ага, – говорю я. – Паршиво вышло.

Из всей сегодняшней кутерьмы больше всего меня беспокоит то, что Фрэнк дал мне свой номер. Арестовывает и тут же дает номер? Прямо как фиговое свидание. Я сую визитку в карман, только чтобы убрать с глаз долой.

– Вы его убили?

– Господи, и вы туда же.

Законник показывает мне руки ладонями вверх:

– Я должен был спросить. Значит, нет. Бармен рассказал то же самое. Конечно, после того, как его напичкали седативами, чтобы он перестал рыдать. По его словам, мистер Геррера пытался его съесть. Мы вытащим вас отсюда в мгновение ока, потому что против вас официальных обвинений никто не выдвигал.

– А «в мгновение ока» – это когда конкретно? – спрашиваю я.

Адвокат оглядывается на дверь:

– Надо только заполнить бумажки. Но будет лучше, если мы пока посидим здесь. Наш детектив серьезно не в духе.

У Саймона дом на севере Палисейдс с видом на побережье и шоссе Пасифик-кост. Рокот волн вперемешку с гулом дорожного движения хоть немного приглушает звон у меня в ушах.

Сюда меня позвал Саймон. Обычно он использует этот дом, чтобы развлекать третьесортных знаменитостей, продюсеров и случайных молодых барышень-протеже со свежими лицами. Здесь, в Лос-Анджелесе, за ним стоит уйма денег, хотя Саймон не афиширует этот факт. В «Variety» [5] его имя не увидишь, и его это вполне устраивает.

Само собой, он опаздывает. Но раз уж он босс, то получается, что это я приехал рано. С помощью запасного ключа и известного мне кода сигнализации я вхожу в дом. Время от времени мы с Хулио заскакивали сюда после работы, чтобы отдохнуть и перегруппироваться, вот откуда у нас взялся ключ.

Черт. Нелегко думать о Хулио в прошедшем времени. Как только меня отпустили, я поехал домой, приложил к колену лед, заново перевязал самые глубокие порезы. Успел помыться. Всю дорогу думал, что сказать жене Хулио.

Не знаю, позвонят ли ей копы, но Саймон точно сообщать ей новости не станет. Однако о ней наверняка позаботятся. У Саймона есть пунктик по поводу верности своим людям. Если ты попадаешь в эту мясорубку, то со всеми потрохами. Впрочем, говорить с ней он ни за какие ковриги не будет. Это ляжет на меня, нравится мне или нет.

На хорошую реакцию я даже не рассчитываю. Хулио никогда не рассказывал жене, чем зарабатывает на жизнь. Она считает, что он менеджер в голливудской строительной компании. Хулио познакомился с ней в Маниле, где она родилась и выросла с уверенностью, что ни на что не способна. Она и сейчас думает, что без мужика ей не обойтись. Удивляюсь, как она по утрам из постели вылезает, когда Хулио нет дома.

Как-то он мне сказал, что рядом с ней чувствует себя нужным. Особенным. А я ему ответил, что все это чушь собачья.

Я позвонил ей по дороге к Саймону. Нарвался на автоответчик. Сиплый голос Хулио предложил мне оставить сообщение. Так я и сделал. Сначала подумал сказать, что Хулио наложил на себя руки, но было как-то странно говорить голосу покойника то, что он и сам уже знает. В итоге попросил Мариэль мне перезвонить.

Я курю уже четвертую «Мальборо» и пью третью банку пива, когда открывается парадная дверь. Саймона я ждал, а вот увидев Дэнни, удивляюсь. Дэнни Харрисон работает у Саймона… Кем? Черт, я понятия не имею, как его назвать. Секретарь-референт? Диспетчер? Оперативный менеджер?

Дэнни – лысый подхалим. Весь в татуировках. Вечно таскает свою чертову шляпу с загнутыми кверху полями, благодаря которой выглядит, как чувак из массовки «Тусовщиков».

У Саймона клуб в Голливуде, где он обстряпывает большинство своих дел. Клуб тематический, темы меняются чуть ли не каждый день. Сегодня фетишисты, завтра рок-н-рольщики или даже металлисты. Последних, правда, не так просто заманить. Саймону разнообразие по душе.

Клубом управляет Дэнни, он же руководит некоторыми не самыми законными сделками. Короче говоря, многообещающий товарищ этот Дэнни. Ходят слухи, якобы Саймон даже позволил ему сутенерствовать помаленьку. Напрямую я общаюсь с ним только тогда, когда мне нужна не засвеченная пушка, или когда мы с Хулио работаем телохранителями Саймона в клубе.

– Джозеф, – здоровается Саймон, подходя ближе. Дэнни семенит за ним. – Сомневался, что ты успеешь. Дэнни, дай человеку выпить. – Я поднимаю свое пиво, Саймон кивает. – Тогда мне.

Саймон сложен, как пожарный гидрант. Приземистый и крепкий. Ему лет на двадцать больше, чем кажется на первый взгляд. Уже видны проплешины. К тому же у Саймона пристрастие к вареной английской пище, что совершенно не нравится его врачу, но Саймону наплевать. У этого человека столько бабла, что он, считай, бессмертный. Может позволить себе жить на широкую ногу.

Он хлопает меня по плечу здоровенной ладонью:

– Ты как, парень?

– Порядок, – отвечаю я. – Долгий выдался денек.

Он опускает голову, кивает, глядит на меня исподлобья:

– Верно. И все-таки денек затянется. Еще ничего не кончено.

– Что не кончено, Саймон? – Я чувствую, что вот-вот взорвусь. Как правило, я не поддаюсь злости. Это непрофессионально и дает преимущество противнику. Изо всех сил стараюсь успокоиться, но злость все равно просачивается в мозги. – Ты в курсе, почему он это сделал? – Я подхожу ближе, показываю ему руки. Под ногтями до сих пор кровь Хулио. – Он, черт возьми, вспорол себе глотку.