Хулио поворачивается ко мне, из раны на шее сочится желтый гной.

К чертям Саймона. Ставки сделаны. Это самая странная хрень, какую я видел в жизни. Копаюсь в куртке и нахожу визитку Фрэнка. Мой сотовый остался в машине, так что я беру телефон Мариэль.

Она снова и снова гладит Хулио по руке, качается вперед-назад и бормочет:

– Все хорошо, малыш. Все будет хорошо.

Она хочет помочь, но не знает как. Я тоже не знаю.

– Я услышала, как он заходит, – говорит она, не отрывая глаз от мужа. – И увидела его таким. Что с ним, Джо? – Ее трясет от рыданий. – Что мне делать?

Звонит телефон. Раз, два. Щелчок, и мы слышим сонный голос Фрэнка:

– Алле?

– Фрэнк, – говорю я, – это Джо Сандей. Слушай, тут Хулио… – Я не знаю, что сказать. У меня мертвяк на диване, и мне точно нужна помощь. Мне кажется, с этим как-то связан Джаветти, которого, как думает мой босс, он пришил пятьдесят лет назад. И кстати, я упоминал, что мертвяк на диване все еще ходит?

О чем я только думал, когда решил позвонить треклятому копу?

– Что там? – спрашивает он.

Я делаю глубокий вдох. Мне нужен кто-то, кто может ясно думать. А Фрэнк сейчас единственный, кто приходит на ум.

– Тут Хулио, – говорю я. – Он… – Раздается щелчок. Мне кажется, что Танака повесил трубку, пока до меня не доходит, что я не слышу гудка.

– Можешь положить трубку, – говорит голос с чикагским акцентом. Что-то в голосе есть еще, но я не узнаю. – Все равно телефон не работает.

Из кухни выходит какой-то мужик. Высокий. На башке проплешина. Весь в морщинах. На лице и руках пигментные пятна.

– Да ты шутишь.

Мужик мне за дедулю сойдет. Вот только шея и руки у него – сплошные мышцы. И выправка, как у морского пехотинца. Прямо как на фотке с камеры видеонаблюдения, которую показывал мне Саймон. Я чуть не ржу, но вовремя останавливаюсь.

Может, сам он и древний, а вот «Беретта» у него в руке вряд ли. Я делаю то, что он велел. Кладу трубку на телефон.

– И пистолет, если ты не против.

– Наверное, все-таки против, – говорю я. Прямо обожаю патовые расклады.

– Кто это, Джо? – спрашивает Мариэль.

Джаветти улыбается ей:

– Сандро Джаветти. – Он ухмыляется, будто успел пошутить. – Мы с твоим мужем, можно сказать, близки.

Она встает и подходит ко мне, становясь помехой на линии огня раньше, чем я успеваю что-нибудь сделать.

– Вы можете ему помочь? – спрашивает она у Джаветти. – Он пришел домой уже таким. Я не знаю, что делать.

Джаветти сдвигается в сторону. Мы держим друг друга на мушке. Он качает головой:

– Нет. Я надеялся, что в этот раз будет иначе.

Мариэль выглядит еще более растерянной, чем раньше.

– Это ты с ним сотворил, – говорю я, утверждая, а не спрашивая. И тут меня осеняет. – С кем еще? Те ребята, которые работали с тобой. Ты и одного из них пытался довести? Только он прикончил себя раньше, чем ты до него добрался?

– Я тут не для того, чтобы вести беседы. Только заберу то, что мне принадлежит.

Я оборачиваюсь на диван. Смотрю на то, что когда-то было Хулио, а теперь хватает воздух, клацая зубами.

– Нет, – говорю я. – Его ты никуда не заберешь.

Джаветти театрально вздыхает:

– В таких ситуациях говорят «через мой труп»? Мы это быстренько можем устроить.

– И что? Перестреляем друг друга? Ты продырявишь меня, а я тебя?

Джаветти раздумывает.

– Ты прав, – говорит он. – Хулио, убей его.

Хулио бросается вперед с дивана с нечеловеческой скоростью. Я уворачиваюсь и успеваю проделать у него в груди две дырки, из которых не течет кровь, но в которые могли бы пройти поезда. Глушитель превращает выстрелы в глухие удары. Но Хулио даже не замедляется.

Мариэль кричит и бежит к нему. Он отталкивает ее с такой силой, будто он чертов бульдозер. Она впечатывается в стену, и я слышу треск костей, словно они из стекла.

За секунду понимаю: приоритеты изменились. Поворачиваюсь к Джаветти, но он уже на мне. Старикан передвигается, как долбаный ниндзя. Выбивает пушку из моей руки. Я бью его левой, но он успевает увернуться, как будто ему двадцать.

Бьет пинком в больное колено. Сухожилия рвутся, коленная чашечка вылетает. Я падаю на пол, захлебнувшись в агонии, но успеваю засветить Джаветти в челюсть. И в этот момент меня хватает за горло Хулио.