Чейз свернул на улицу, где асфальт был испещрен заполненными грязью ямами. Грузовик кидало справа налево, как на каруселях в парке аттракционов, пока асфальт наконец не превратился в щебенку. Поросшие травой холмы волнами прокатывались мимо.

Руди-лэйн была совсем рядом, но Чейз не хотел парковаться у самого пропускного пункта. Мы собирались оставить позади грузовик и те припасы, которые не могли нести на себе, в том числе и ружье Рика и Стэна.

Если бы Чейз не настоял, что мы должны пробираться через высокие заросли кустарника, я бы побежала к нужному нам дому сломя голову. Хоть я и знала, что шансов на это было мало, я не могла не надеяться, что мама все еще будет на пропускном пункте. Возможно, я увижу ее всего через несколько минут! После всего, через что мы прошли, мы наконец-то окажемся вместе.

Как бы нетерпелива я ни была, время шло своим чередом. Вскоре мы вступили на территорию скромной сельской местности. Мы обошли круглую группку деревьев, и перед нами появился узкий, двухэтажный дом викторианской эпохи. Он показался мне довольно милым: цвета солнечного света, с декоративной белой резьбой и причудливым крылечком. Домик был бы весьма приветливым, если бы два кресла-качалки не были прикованы к перилам цепями, а дверь – заколочена досками.

Руди-лэйн, 190.

– Здесь?
– спросила я, начиная чувствовать себя неуютно. Дом не показался мне жилым, но, возможно, это было сделано в целях безопасности.

– Думаю, да.
– Чейз снял с пояса пистолет. Он не стал оставлять его в сумке после того, что произошло в спортивном магазине. Эта мера предосторожности заставила меня почувствовать, как волнением защемило грудь.

Мы прошли по каменным приступкам, огибающим желтый домик, туда, где на задний двор выходила еще одна дверь. Границы садика очерчивала повалившаяся изгородь, к которой совсем близко подступал темный, густой лес. Чейз закончил обходить дом по кругу, затем вернулся ко входу.

– Идем, - позвал он через секунду. Я последовала за ним.

И там, на стене дома, я увидела погнувшийся металлический знак с начертанными черным спреем буквами. Он не был перечеркнут крестом, как другие виденные нами символы МН, но, несомненно, пропагандировал идеологию ФБР.

Единая страна - единая семья.

Лицо Чейза приобрело недоуменное выражение.

– Ты же не думаешь, что это ловушка, правда?
– Мне представились поджидающие нас здесь солдаты, но затем я поняла, насколько это было нелепо. МН оплачивала здания и знаки, но не покинутые дома, размалеванные граффити.

– Правда, - ответил он, но лучшего ответа предложить мне не смог и снова повернулся к задней двери дома.

Постучал. Ответа не последовало.

Беспокойство, которое давно уже начало закипать внутри меня, теперь всплыло на поверхность.

– Уверен, что именно в четверг?

В глазах Чейза сверкнула злость.

– Так сказал мой дядя.

"А еще твой дядя бросил тебя шестнадцатилетним на произвол судьбы", - хотела сказать я. Я ошибочно доверилась ему, потому что доверяла Чейзу, забыв, что на самом деле Чейзу я не доверяла.

– Думаешь, мы опоздали?
– Полдень еще не наступил, но мы не знали, во сколько отправлялся перевозчик. Последствия моей ошибки грозовой тучей нависли надо мной, готовые излиться на мою голову наказанием.

Он дернул плечом. Я с силой налегла на дверную ручку, но замок был заперт.

Никакого ответа.

Вот так. Мы не ошиблись. Мы не могли ошибиться. Только не после всего, через что мы прошли.

До этого момента я не понимала своей уязвимости, но внезапно на меня огромным молотом обрушились беспокойство и страх, и что-то во мне надломилось. Я стала лупить ладонями по деревянной двери. Пинать ее ногами, отбивая ступни. Я кричала, чтобы меня впустили. Я почти не заметила, как рука Чейза обхватила меня за талию и оттянула назад.

Одним строгим взглядом он остудил мой пыл. Затем отступил немного и, замахнувшись, ударил ногой по двери над самой ручкой. В воздухе раздался громкий треск. Он замахнулся снова, древесина поддалась, и замок был выбит.

– Постой здесь, - произнес он, проходя через дверь и растворяясь в темноте помещения. Я все еще тяжело дышала, меня трясло. Несколько мгновений спустя Чейз вернулся и поманил меня лучом фонарика. Машинально я потянулась к выключателю, и неожиданно для нас обоих сверху необычную прямоугольную кухню залил свет.

– Ого, - сказал Чейз.
– Должно быть, мы близко к городу, раз здесь есть электроснабжение.

Сильно пахло плесенью, но скоро я перестала это замечать. На кухонном столе лежали одеяла, стояла картонная коробка с подержанной одеждой и пустые консервные банки. Когда-то в них были овощи. И тунец. К стене был приколот какой-то клочок бумаги и стопка синих картонок размером с индексные карты.

Бланки U-14.

Чейз упоминал их, когда нас остановили на дороге. Они нужны, чтобы пересечь границу Красной зоны.