Все, даже наглые гамадрилы, относились к людям с подобающим пиететом. В здешнем биоценозе хомо сапиенс котировались в одном ряду с крупными хищниками. Такими, как львы. Как подобает крупным хищникам, люди предпочитали на обед более крупную дичь. Но ведь и у обезьяны, подошедшей ко льву слишком близко, есть все шансы стать легким завтраком. Так что и от людей приматы тоже старались держаться подальше. Шкуры четвероруких, не проявивших должной осторожности, Грива видел в хижине Архо.

– Твое племя живет посреди саванны?
– спросила Даша.

Грива покачал головой.

– Дальше.

– Дальше? Но дальше саванны жизни нет. Там только камни и песок. Может быть, ты пришел с тех гор?

Грива покачал головой.

– Ты первая, кто спросил меня, откуда я пришел, - заметил он.

– Прости, я знаю, что нехорошо задавать вопросы гостю, - Даша улыбнулась чуточку виновато.
– Но я хочу больше знать о тебе. Ты такой удивительный. Я никогда не видела похожих на тебя. Говорят, за лесом красных деревьев живут люди с волосами цвета мокрой земли. Шадаква рассказывал. Говорят, эти люди не такие, как мы... Говорят, они не люди вовсе... Но ведь ты - человек?
– Даша остановилась и посмотрела на Гриву.
– Ты ведь человек, да?

– Да, - сказал Артем. Интересно, что еще он мог сказать?

Два шага навстречу - и они оказались рядом. Так близко, что соски девушки почти касались груди Артема. И коснулись, когда Артем взял ее за плечи и притянул к себе. Ладошки девушки легли на грудь Артема - не отталкивая, а как будто прислушиваясь, легонько перебирая пальчиками. Тело ее изогнулось так, что живот прижался к животу мужчины, а голова откинулась назад, подставляя ему нежное подрагивающее горлышко. Артем коснулся его губами, тронул языком...

Дыхание Даши участилось. Ее бедра пришли в движение, качнулись влево-вправо. Артем животом ощущал, как упруго двигаются мышцы под гладкой кожей девушки. Он обвил левой рукой ее талию, и Даша еще больше откинулась назад. Артем наклонился к ее грудям, щекоча их отросшей бородкой. Пальцы его правой руки пробежали по ложбинке вдоль ее позвоночника, проникли под край набедренной повязки, обхватили и сжали твердый холмик ягодицы... Негромкий стон... И еще один, когда его пальцы коснулись мягкой, влажной шерстки. Но через секунду она распрямилась и оттолкнула его, ласково, но решительно.

– Нет!
– Даша отодвинулась. Но слишком недалеко, поскольку Артем все еще обнимал ее.

– Почему - нет?

Он чувствовал ее желание.

А это «нет»... Может быть, это просто формальность... Обычай...

– Нельзя!
– произнесла она твердо.
– Мы с тобой не должны соединяться. Я - не та, кто... Не тот, кто проводит внутрь.

– Но ты же хочешь меня!
– ласково проговорил Артем.
– Хочешь... соединиться со мной?
– произнес Грива, удерживая ее руку.

– Да, - просто ответила девушка.
– Хочу.

– Тогда почему ты меня отталкиваешь? Боишься, что твои родичи тебя не одобрят?
– Артем хотел сказать «осудят», но не знал, есть ли в местном языке вообще такое слово.

– Нельзя!
– Даша погладила его по руке, смягчая резкость ответа.
– Ты - чужой, Артем. Ты не знаешь. Ты не входил в...

– Куда не входил?
– Грива не понял слова.

– В то, что не здесь. В то, которое внутри. Ты... Ты помнишь, как Архо попросил меня ввести тебя в круг стойбища?

– Да, конечно.

– Так же тебя должно ввести в то, что не здесь.

– Так введи меня!
– улыбнулся Грива.

Даша вздрогнула, как будто ее ударили.

– Что ты говоришь!
– воскликнула она.

– Солнце мое, - Артем коснулся ее щеки.
– Не сердись. Я ведь не знаю, о чем речь. А ты не хочешь мне рассказать.

– Я не могу, - тихо ответила Даша.
– Я ведь не мужчина. Я не прохлада, я только тропка.

– Прохлада?
– Грива не сразу сообразил, что под «прохладой» в здешнем климате подразумевается нечто позитивное.

– Я - тропка, которой еще никто не ходил, - еще тише проговорила она.
– Если ты пойдешь - ты не вернешься.

«Ну что за дурацкие предрассудки!» - подумал Грива.

– Уверяю тебя, мой ангел («ангел» он сказал по-русски), что я уже ходил по этой тропке. И ничего дурного не случилось ни со мной, ни с... тропкой.

– Ты не знаешь, - грустно проговорила девушка.
– Это... Это...
– Она пыталась подыскать подходящее слово, понятное Артему, но не смогла, поэтому просто повторила: - Ты не вернешься. Нет, не спрашивай меня больше! Я не мужчина. Я не могу тебе объяснить...