сделает из этого вывод, что Марк и Холли сбежали в Италию, чтобы пожениться.

В общем, я тут подумала, что тебе стоит знать: скоро у Мари будет более значительный повод для

волнений. Мы с папой только что были в пункте скорой помощи, поскольку он загнал занозу себе

в ступню ( ГОВОРИЛА я ему, что полы в столовой нужно отполировать), и столкнулись с Брэнди,

невесткой Холли, приехавшей туда с малышкой Хизер которая засунула леденец «Ред Хот»[1] себе

в нос.

То есть, Хизер засунула, не Брэнди.

Как бы то ни было, по словам Брэнди, семейство Капуто стоит на ушах, так как Даррин только что

объявил, что собирается жениться. На своем парне Бобби. Кажется, они проведут что-то вроде

церемонии обмена обязательствами на ступенях городской ратуши, чтобы утереть нос мэру.

Я уже позвонила Мари, - Я БЫЛА ВЫНУЖДЕНА, поскольку надо было дать ей знать, что у Анджелы

ди Блази грипп, и книжный клуб на этой неделе собирается в моем доме, – так она ВСЕ ЕЩЕ

билась в истерике по поводу того, что Даррин собирается пригласить местных газетчиков

освещать это событие, и отец Роберто узнает, что Даррин – гей. Надеюсь, теперь ты счастлива.

Нэнси Янсен хочет знать, не поставишь ли ты автограф на копии «Чудо-кот: ранние годы» для ее

племянника Джеффа. Я сказала ей, что конечно поставишь. Нэнси отошлет ее тебе в Нью-Йорк

вместе с готовым к отправке конвертом с обратным адресом, чтоб ты сразу же отослала ее

обратно, как только подпишешь.

С любовью

Мама

– -------------------------------------------------------------------------------

Дневник путешествия

Холли Капуто и Марка Левина

Джейн Харрис

Ничего особенного в этой Испанской Лестнице я не увидела. Ну, то есть, она, конечно, вся такая

гладкая, ведь по ней много ходили, учитывая, что ей не меньше трехсот лет. Но пользоваться ею

точно рискованно. Я пару раз чуть не подвернула лодыжку, спускаясь по ступенькам.

И да, ладно, дом Шелли оказался прямо по соседству. Шелли. Не тот ли это Шелли, чья жена

написала «Франкенштейна»?

Не понимаю, с чего Кэл так поджал губы, когда я его об этом спросила. Откуда мне знать

подобные мелочи о литературе? Я специализировалась в искусстве. Могу поспорить, ему не

известно, что Микеланджело так достали похвалы людей, расточаемые рукам статуи Давида, что

он их отрезал.

В общем, я спросила, известно ли ему это, и он ответил, что нет. К тому же он не мог понять,

почему Микеланджело отрезал руки Давида, если все ими восхищались.

Ну, я и объяснила, что художники хотят, чтобы люди воспринимали их работы как единое целое, а

не по частям. Если люди слишком заняты рассматриванием рук, они не увидят в статуе все

остальное. А Микеланджело хотел вовсе не этого... не создания великой пары рук. Он стремился

создать великую статую.

Кэла это явно впечатлило. Думаю, это компенсировало упоминание мною Бритни в отеле «Эден».

Тогда у него был несколько испуганный вид.

Неважно! Кэл – это «Уолл-стрит Джорнал»[2], а я – «ЮС Уикли»[3], и я ничего не могу с этим

поделать. Я-то точно хоть ЧТО-ТО да знаю, иначе в этом году мне не пришлось бы переходить на

квартальную налоговую декларацию, не так ли?

На Лестнице было полно всяких хиппи, которые бренчали на гитарах и пели о мире и тому

подобной чепухе. Похоже, глядя на них, Кэл о чем-то вспомнил, так как вдруг сказал:

– Мне нужно зайти в «Вестерн Юнион»[4].

На что я задала вопрос:

– Зачем?

А он ответил:

– Я должен отослать сестре деньги.

Так что мы зашли в «Вестерн Юнион» – к счастью, Испанская Лестница расположена в популярном

среди туристов районе, и мы сразу его нашли, – и Кэл отослал тысячу долларов кому-то по имени

Мэри Лэнгдон. Я знаю, что не стоило подсматривать, но чем еще мне было заняться? К тому же

меня терзало любопытство.

Хотя Кэл, похоже, не хотел об этом говорить, я спросила, сколько его сестре лет, и он ответил, что