Несколько друзей Анаки подошли к Касанде. Посовещавшись, они вместе с Касандой отправились к белым рабочим. Подойдя к бельгийцам, чинившишмашины, негры остановились в нерешительности. Один из черных рабочих, по имени Гариа, знавший хорошо французский язык, поздоровался с белым, возившимся у землечерпалки. Белый вытер рукавом выпачканное лицо и улыбнулся негру, как старому знакомому.

–  Мы устраиваем забастовку, - сказал Гариа пожилому рабочему, - и просим поддержать нас.

Белые бросили работу и стали расспрашивать Гариа о том, что произошло. Выслушав его, они долго спорили между собой. Гариа стоял рядом и внимательно слушал.

–  Некоторые белые говорят, - объяснил Гариа, - что не стоит возиться с неграми и что мы им не товарищи.

Наконец спор окончился, и пожилой рабочий сказал:

–  Мы должны поговорить с остальными нашими. Если они согласятся, мы вас поддержим.
– И он пожал руку Гариа.

Лавинье поднял глаза и увидел секретаря, появившегося с телеграммой в руке.

–  Из Елизаветвиля, мсьё Лавинье.

Лавинье пробежал глазами телеграмму, и лицо его помрач нело. Один из членов правления компании спрашивал, почему задерживается подача уранинита, и сообщал, что на днях американский представитель мистер Раймонд выезжает на рудник, чтобы узнать на месте, в чем дело. Член правления предупреждал Лавинье о необходимости привести все в порядок.

Привести в порядок! Хорошо ему писать это в Елизаветви- ле. Попробовал бы он сам поработать с этими неграми!

Несколько минут Лавинье сидел размышляя. Негров нужно проучить, в особенности тех двух парней. О, они еще узнают, как бунтовать против белых! Они не будут больше сбивать с толку других! Он, Лавинье, придумает, что с ними сделать, чтобы другим неповадно было. Но не сейчас. Это потом. Лавинье слишком дорожил своим директорским местом, чтобы сводить счеты с рабочими перед самым приездом мистера Раймонда. Едва ли американцу понравятся поломанные землечерпалки и бунтующие черные. Сейчас во что бы то ни стало негры должны начать работать.

Вошел секретарь и сообщил:

–  Белые рабочие прислали своих делегатов, мсьё Лавинье.

–  Этим что нужно?

–  Они угрожают бросить работу, если мы не выполним требований негров.

–  Скажите, что я занят.
– Лицо Лавинье сделалось красным.
– Позовите ко мне старшего надсмотрщика.

Через несколько минут старший надсмотрщик появился в дверях. Он сделал два шага и остановился, не решаясь подойти к столу директора.

–  Я прошу тебя, - начал Лавинье мягким, ласковым голосом, - сказать твоим славным парням, что я видел по их добрым лицам, что они очень устали. Они сами виноваты, но я прощаю их. Впредь они будут работать попрежнему до захода солнца. Скажи им, что я их жалею.

Надсмотрщик, огромный черный детина, со страхом смотрел на своего повелителя. Таким странным он еще никогда не видел директора.

–  Я скажу, чтобы солдаты сейчас же схватили этого Касанду, - проговорил он, тараща на Лавинье глаза, - и мы всыплем ему и Анаке по пятьдесят ударов.

–  Потом, потом!
– резко проговорил директор, и, видимо спохватившись, добавил ласковым голосом:-Ты иди, иди и скажи, что я их всех прощаю. И Анаку отпусти. Но скажи, чтобы они немедленно начали работать.

У двери надсмотрщик остановился и исподлобья посмотрел на директора, чтобы еще раз убедиться, не смеется ли он над ним.

Через три дня в доме Лавинье в Тинковелью был большой прием по случаю приезда мистера Раймонда. Директор ходил от гостя к гостю, приветливо улыбался и с тревогой думал, что скажет ему американец: самого героя торжества еще не было.

Многочисленные гости толпились в большом зале, курили и оживленно разговаривали. Мужчины стояли небольшими группами и рассказывали анекдоты. Слышались взрывы смеха. Дамы расположились по углам в креслах.

Доктор Ленуар, беседуя с гостями, бросал саркастические замечания: он был не в духе.

В стороне ото всех одиноко стоял астроном Маглаур, недавно приехавший из экспедиции в горы Киву, где он, по поручению ученого бельгийского общества, обследовал место для постройки обсерватории. Маглаур едва не погиб в лесу, отстав от экспедиции, и местные газеты шумели несколько дней, называя его героем.

–  Что у вас здесь происходит?
– раздраженно спросил Маглаур, увидев доктора.
– Меня сегодня все сторонятся. Все куда-то спешат, лишь только я подхожу. Что я им сделал, доктор? Может быть, вы знаете?

Ленуар засмеялся:

–  Если бы вы внимательно прочитали сегодняшние газеты, вам было бы все ясно. Газеты надо читать, дорогой Маглаур! Видите ли, янки в Вашингтоне возражают против того, что наши бельгийские астрономы собираются строить обсерваторию в горах Киву. Это ведь очень близко от «их» урана. Всего какая- нибудь тысяча километров!

Какое они имеют право!
– зашипел Маглаур, опасливо посматривая по сторонам.
– И как вам нравятся эти мерзавцы, которые боятся даже разговаривать со мной!