Шрифт:
Касанда взял книгу, открыл ее в том месте, где был портрет, и долго глядел на него. Касанде казалось, что глаза великого человека улыбаются именно ему, что взор Сталина полон сочувствия к нему - рабу мзунгу, которые неизвестно почему распоряжаются его судьбой, держат его за колючей проволокой и секут кнутом, если он не подчиняется. Касанда смотрел на портрет и испытывал глубокую радость. В сердце его появилась надежда на освобождение, крепла мечта о светлом будущем. Касанда знал теперь, что он не одинок, что у него, у его народа есть друг великий и добрый, могучий и справедливый, одно имя которого приводит в страх врагов Касанды, врагов всех обездоленных. Это имя, как знамя в бою, несут во всем мире бесстрашные борцы за свободу.
Касанда чувствовал, что отныне и его сердце принадлежит этому человеку, борющемуся за счастье трудового народа.
– Сталин первый среди тех, кто борется сейчас против новой войны, - сказал Анака.
– Мзунгу хотят заставить нас воевать против Советского Союза.
– Пусть только мзунгу дадут мне в руки винтовку, - сказал Касанда, - я знаю, в кого стрелять!
В барак стали заходить рабочие, и беседа прекратилась: у администрации рудника было много шпионов.
На следующее утро Анака неожиданно предложил:
– Хочешь научиться читать?
– Хочу, - твердо сказал Касанда. Он даже приподнялся на своей полке.
– Ты думаешь, я смогу научиться?
– Да. Только ты должен очень захотеть. И нужно иметь очень много терпения.
– Я очень хочу! Я хочу знать, что нам нужно делать, чтобы прогнать мзунгу из нашей страны. Ведь ты сказал, что в книгах об этом говорится. Я хочу сам прочитать об этом.
– Я знаю, ты выучишься - ты сильный и настойчивый. Ты должен выучиться.
И Анака принялся объяснять Касанде алфавит. Касанда оказался очень способным учеником.
Буквы Касанда выучил очень быстро. Его упорство поражало Анаку. Лишь только утренний свет проникал в прорезанное в стене прямоугольное отверстие, Касанда принимался за книгу, принесенную доктором. Он читал ее по складам почти до самой темноты. Книга была с картинками и предназначалась для детей. Касанда шептал буквы, и когда из их сочетания получалось знакомое слово, а из слов - фраза, лицо Касанды озарялось счастливой улыбкой. Он засыпал градом вопросов Анаку, и тот терпеливо объяснял ему, как произносится то или иное сочетание букв, как произносить французские слова и что они означают.
Охваченный желанием научиться читать, Касанда целыми днями не отрывался от книг. Он читал и читал, забывая иногда даже о еде, которую приносили ему товарищи. Он сам чувствовал свои успехи. Перед ним медленно приподнималась завеса в новый, неизвестный ему мир.
От напряжения пот крупными каплями выступал на лбу. После нескольких часов непрерывного чтения голова начинала болеть, становилась тяжелой. Но он читал и читал.
Так незаметно пробежало несколько недель. Анака выздоровел. В последний день, который они были вместе, Касанда неожиданно попросил:
– Дай мне тот портрет, Анака, - ведь у тебя останется книга. Я покажу портрет неграм из нашей бригады. Пусть они знают, что у нас тоже есть друзья.
И Анака отдал портрет.
На следующий день Касанда остался один. Он уже второй раз читал маленькую книжечку, стараясь понять и запомнить каждое слово. Никогда в жизни Касанде не было так трудно, как теперь. Но он хотел знать, что ему и его народу нужно сделать, чтобы изгнать мзунгу. Для такой великой цели стоило трудиться. Он был готов на любые трудности и жертвы.
Когда Касанда вновь стал работать, он не бросил ученья. Урывая минуты от обеда, вечером, при слабом электрическом свете, Касанда читал упорно и настойчиво. Жизнь его приобретала новый смысл.
4
Много дней прошло. Раны у Касанды зажили. Он стал задумчивым и молчаливым, и Ксири, видя в его глазах недобрые огоньки, не решался говорить ему что-либо.
Бросая лопатой куски черно-зеленого уранинита, Касанда теперь целыми днями думал о мзунгу. Зачем они пришли в Конго? И почему негры подчиняются им? Ведь мзунгу во много раз меньше, чем негров. Иногда ему хотелось убежать отсюда, чтобы не видеть рудника, Ксири, мзунгу. Но бежать было не куда. Из их нового крааля на болоте, наверно, уже все ушли, да и Есе равно там жить было невозможно. Скрываться в саванне было очень трудно - беглецов почти всегда ловили и наказывали.
Один за другим проходили безрадостные дни. Касанда по- прежнему упорно учился. Он учился, когда это было возможно, учился для того, чтобы изгнать мзунгу. Лишь только у него появлялась свободная минута, он вынимал книгу и, спрятавшись в тени, читал, не обращая внимания на надсмотрщика. Даже размахивая киркой, он думал о прочитанном.
Ксири теперь боялся Касанды и, замечая на себе его пристальный, полный ненависти взгляд, начинал нервничать. Тревогу надсмотрщика усиливало еще и то, что другие рабочие часто шептались между собой и бросали на него загадочные взгляды.