американского господствующего класса и правительства, которые обычно не препятствовали (как это можно видеть

на примере отношения к Оуэну) созданию утопических

общин.

В условиях, когда принцип laisses faire определял основные параметры регулирования материального производства и когда политические структуры США еще находились в состоянии формирования, за утопистами — и

169

теоретиками й экспериментаторамй — как бы молчалйио

признавалось право предлагать обществу в порядке «сво

бодного» рыночного обмена свой «товар», т, е. идеи и проекты, которые общество было вольно принять или отвергнуть, поддержать или дискредитировать. Разумеется, «терпимость» господствующего класса в отношении «безумства» и «вольнодумства» утопических экспериментов но

была беспредельной. Всегда существовала черта, перейти

которую утопист не мог ни формально-юридически (Конституция), ни нравственно, ни практически. Этой чертой

было признание «законности» существующего в Америко

общественного и политического строя, принятие «правил

игры», установленных в обществе капитализма свободной

конкуренции, отказ от ориентации на политическое насилие. И если оуэнистские, фурьеристские и икарийские

общины не встречали противодействия со стороны властей, то прежде всего потому, что не имели отчетливо выраженного революционного характера, а попытки практического

осуществления коммунистического (социалистического) общественного идеала не сопровождались открыто декларированной ориентацией на ниспровержение существующей системы политическим путем *.

Говоря о попытках осуществить на практике утопические идеалы и программы, нельзя не упомянуть о такой

форме, как массовые утопические движения. Америка

не знала затяжных крестьянских войн, какие выпали на

долю Европы и Азии и в рдмках которых (вспомним крестьянскую войну в Германии XVII в. или тайпинов в Китае) утопические тенденции нередко бывали очень сильны. Но ни одна другая страна не пережила за 350 лет

(со времени прибытия в Новый Свет «отцов-пилигримов») такого количества кратковременных, но интенсивных мас-

1 Нелишне напомнить, что никто из крупных европейских утопистов и их последователей, посещавших Америку или проводивших на американской земле утопические эксперименты, не

выдвигал в качестве программы своих действий насильственное

ниспровержение существующего строя. Напротив, последний

рассматривался как экономическая и социальная база для осуществления утопических проектов, а принципы американской

революции — как находящиеся в полном соответствии с утопическими идеалами, в том числе и социалистическими. В такой

тональности были выдержаны и знаменитые выступления Роберта Оуэна в конгрессе США 25 февраля и 7 марта 1825 г. См., в частности: Robert Owen in the United States. Ed. by 0. Johnson.

Forew. by A. L. Morton. N. Y., 1970.

170

гдшых выступлений — «взрывов», как Америка. Быстро возникая и нередко столь же быстро угасая, эти движения и

выступления рождали утопические лозунги и программы

и, в свою очередь, представляли благодатное поле для экспериментов 2.

Но пожалуй, основной формой практически-утопиче-

ской деятельности в США XIX — первой половины XX в.

было создание утопических общин. Почти в каждой добровольной, целенаправленно создаваемой общине есть элемент утопизма, поскольку она ставит целью организацию

жизни на базе прнципов и ценностей, идущих вразрез с

законами, регулирующими функционирование существующего социального целого. Ведь потому и возникают об-

щииы, что господствующий образ жизни, социально-политические принципы и институты данного общества оказываются неприемлемыми для определенных социальных

групп, которые пытаются, не дожидаясь, пока для этого

созреют условия, поставить на место управления людьми, основанного на принуждении, управление вещами; положить конец конкуренции и перестроить экономику на

принципах сотрудничества; элиминировать рынок как механизм регулирования экономической и социальной жизни

и т. п. В условиях господства капиталистических отношений подобные практические ориентации имеют утопический характер.

Особую группу составляли американские общины, которые либо стремились к осуществлению утопических