коммуналке у Стрелочника. И каждый Окольцованный сей момент чует, что твоя кошка рыбу

залежалую в ближайшем «Сельхозпродукте».

— А где дом ихний этот? — Слипер заёрзал. — Да не тяни ты кота… Извини, ара, я просто

нервничаю категорически.

— Да ладно, понимаю, — примирительно кивнул Башкирчатый. — В общем и целом,

Зеркальный Дом стоит в какой-то далёкой загогулине Лабиринта, в нестабильном мире. Типа того,

как вы, Тысновидцы хреновы, состряпали любительски в одной из жоп мира. Токма у них мир

этот очень даже контролируемый и по своей назначенной траектории петляет меж галактик, что

твой зайчушка-попрыгушка по огороду. Хрена-с-два-на-редьку за хвост сцапаешь.

— А почему ты их кастанудистами назвал-то? — Загрибуке тож было жуть как интересно всё

это.

— Дык они и есть, — развёл лапами кот, — кастанудисты. То бишь клан обнажённых духом.

Блаженны нищие душой, типа. Нечего им надеть. У обычного существа в наших мирах тел, что

рубашек на бомже в зимний период, майка на майке, на ней пуловер и свитер, сверху рубашка и

пальто, заправленное в треники. Физическое тело там, ментальное, астральное, казуальное и ещё

сам Тутытам ногу сломит какое. Как слоёный пирррожок мадам, — он кивнул в сторону Красной

Тюбетейки, и она закраснелась от такого французского к ней.

15

4

Кот продолжил:

— А эти товарррищи с вышака имеют на себе только едва сдерживающую оболочку мнимую.

А под ней чистый дух сияет да прорывается иногда на невежественный страх и варварский ужас

наших вселенских сограждан по кармическому несчастью. Короче, выглядят они внешне вроде

как и мы все, да только мнимость это. Они тута ненадолго и память свою высшую световую при

перерождениях не теряют. И коли чего, в экстренной ситуации могут такого учудить! Вплоть до

внезапной кончины всея планеты, которой «посчастливилось» сию Светлейшую Личность

принять в свои кармические объятия да чем-либо внезапно не по понятиям ей насолить.

— Серьёзная братва, — заметил Дример.

— И я о чём толкую! — закивал кот. — Серьёзней не придумаешь. Хреновый подгон себе и

родне своей сделает тот, кто Окольцованного с порога своего прогонит иль слово пагубное в его

адрес брякнет за глаза. Три дня поноса, агония и смерть с осложнениями — это минимум, на что

такой дурень может рассчитывать в плане отдачи, которая не замедлит его замучить. — Кот

задумчиво полез в пасть и внимательно потрогал зуб. Затем облегчённо вздохнул.

— Ну да делать нам всё равно нечего! — решительно постановил Дример, потопав

диггеровскими ботинками. — Посему, уважаемая, — он обратился к Красной Тюбетейке, — к вам

назрела просьба личного характера.

— Хорош толочь кумыс в ступе, Дример-Ата, — отрезала казашка. — И так всё понятно.

Прыгайте в трамвай, а по дороге тонкости ориентирования на местности обкашляем.

Слипер, Дример, Загрибука и Башкирский Кот зашли в распахнутые двери ветхого

облупленного трамвая и расселись по скамейкам. Последней за ними вошла Красная Тюбетейка,

оглядела всю компанию и жалостливо утешила:

— Да вы не дёргайтесь понапрасну! Зря котяра ваш жути нагнал! Окольцованные и впрям

серьёзны донельзя, да только ко всякому доброму существу состраданием напрочь буддистским

проникнуты. Посему не дрейфьте. Для пущего сугреву вот вам в путь сувенирчик восточный! —

она протянула Дримеру сетчатую авоську.

— А шо там? — Дример почесал Шапку-Невредимку на голове.

— Да по мелочи. — Казашка подхватила веник в углу и стала подметать пол в трамвае. —

Пирожков на дорожку да сюрприз зачарованный.

Дример заглянул в смуть указанную и определил пакет, из которого торчали вязаные

разноцветные пироги, а на дне виднелось нечто круглое и тёмное.

— А это шо? — Братец поднял глаза.

— Да так, подружка вам боевая на случай всякий, Черепаха-Тротилла!

Всё отшатнулись от авоськи, которую Дример едва не выронил из рук.

— Да не вибрируйте! Она спит в глубоком астральном заплыве, — махнула рукой Тюбетейка,

продолжая спокойно мести пол. — Коли чего стрясётся, вы её из тряпицы достаньте, — казашка