Он дёрнул пимпочку, скрипнул рычагом, брякнул пумпочкой. Двигатель, бронхитно кашлянув,

загремел винтом.

— Держитесь за поручни! Компосявьте талончики! Не стоим в проходе! — проорал Мора, и

самолёт двинулся по воде, набирая скорость.

Река по ходу их разгона делала крутой вираж в лес, и Загрибукины глаза всё больше

расширялись по мере приближения к опасному повороту.

— Ы-ы-ы-ы… — завыл он.

— Спокуха, хрящ, болото наше! — рявкнул в подпитии конопатый лётчик и заголосил весело:

— Я обернулся посмотреть, не навернулась ли она…

Самолёт ёкнул, подпрыгнул и взмыл почти вертикально над деревьями. Башкирец поискал

глазами по салону парашюты, но их не было. Он развёл лапами и вздохнул:

— Мамочка, я больше так не буду…

И в этот миг на далекой планете Земля посыпалась на голову одному потерявшему надежду

археологу щебёнка и мелкие камни.

— Что за… — начал было он и задрал кверху голову. И тут этот учёный копатель с удивлением

и ужасом увидел, что лицо огромного каменнного сфинкса слегка изменилось, и на нем отчётливо

проступило родительское выражение, именуемое «ай-яй-яй, дети!».

Перелёт обратно в город А занял меньше времени. Может, оттого что ранее в темноте Мора

летел медленнее и осторожнее, а теперь, закладывая лихие виражи, уверенно рвал когти вперёд. А

может, оттого что настроение у всех было, как ни странно, поднятое донельзя, ибо все

чувствовали себя вполне выспавшимися и напитавшимися по самое не икай. Загрибука занимал

Мору в пути разными бесполезными вопросами, от которых всегда и всем становится веселей на

душе. Нелепых кораблей-разведчиков они не встретили, и Мора поспешил прокомментировать это

наблюдательное замечание Загрибуки тем, что днём нечего и некому бояться. Ведь даже самые

24

3

ужасные надуманные кошмары днём становятся лишь поводом для смеха, сами скукоживаются,

стесняются и перестают вызывать поджильные нервотрясучки.

— Утро вечера смешней! — гоготнул он в конце разъяснительной беседы и поворотился в

своем кресле ко всем: — Дорогие туристы! Спешу вас надоумить вкратце, что город, в который

мы с вами непременно вскоре прибудем, имеет весьма разные районы в своем наличии,

отличающиеся ну натурально всем.

— Чем всем? — потянулся затёкший в одной позе возле иллюминатора Слипер.

— Архитектурой, назначением, освещением, жителями, настроением и много чем ещё.

— А как у них так, ёжки-матрёшки, получилось? — заинтересовался Дример.

— Вопрос, скорее, надлежит задать всем остальным городам Всея Сангхи! Ибо город А

является-таки как раз идеальным проектом жилища городского укладу и типа. То бишь по вашему

конкретному запросу я имею что сказать за эту тему!

— Набрался у меня одесского жаррргону, — проворчал с ухмылкой Башкирский Кот.

— О! Ворчание — знак согласия! — хлопнув по штурвалу, бугульмекнул Мора. — Тут, типа,

такая история… Город расположен точно по частям света. Но так как части этого конкретного

свету полоумно меняются местами, едва стоит одному светиле-солнышку затмить другое, то и

город воротит свои бока, словно лесная избушка Бабы-Ёги с вращающимся фундаментом,

многократно описанная во всех народных сказаниях всех планетных систем Всея Сангхи.

Получается, что районы города непосредственно повязаны с астрономическими особенностями

площади застройки. Так, северный район города именуется Зимним, восточный — Весенним,

южный — Летним…

— А западный — Осенним, — закончил за Мору, зевнув, кот и пропел тягуче: — Лица жёлтые

над городом клубятся…

— Точно! — Мора кивнул, мотнув вихрами. — Но и это ещё не всё. Улицы в каждом районе

также имеют названия, тесно связанные с надлежащим временем года. То есть в Весеннем районе,

к примеру, указаны улица Подснежников и улица Рассветная. В районе Летнем пролегают Жаркая

улица и улица Знойная. В Осеннем районе — улицы Листопадная и Дождливая. И так далее.

— Очень удобно! — заметил Загрибука.

— Конечно! — Мора подмигнул. — Можно посмотреть название улицы на любом доме и сразу

понять, в какой части города ты находишься и что можно тут найти, чем заняться и кого