— И что это такое? — отвлёкся Йош.

— А ты у него под задницей посмотри, — ответил Дример, ухмыляясь.

И только Йош приподнял хвост Мокропопика, как подскочивший Башкирский Кот точно и

коротко щёлкнул когтём по падучему брюшку заморского тушканчика.

Мокропопик Падучий надулся на мгновение, а затем протяжно пукнул прямо в лицо

зазевавшегося Ключника.

И случилось предвиденное: Йош окнчательно обратился в пацанёнка-подростка, и глаза его

прояснились.

— Парфюм ещё тот! — весело засмеялся он. — Но таки фокусники вы славные, братушки!

Загрибука улыбнулся и забрал из рук Слипера Мокропопика.

— Вспомнил? — подозрительно вопросил Дример Йоша.

— Ещё как! — кивнул тот. — С такого запашку и что не хочешь, всё припомнится. Ай да

суслика вы мне подогнали!

— Это Мору надо благодарить, — мявкнул Башкирец. — Мы про синдром Ныкальщика-

Щелевика узнали, а он вот лекарство подсунул.

— Значит, за мной должок будет, — согласно засмеялся Йош.

— А его-то куда теперь? — Загрибука в сложенных лодочкой ручищах аккуратно держал

завалившегося нынче набок Мокропопика Падучего, который постепенно превращался в Храпуна

Лежачего Обыкновенного.

— Да пускай в старых одеялах и отсыпается! — ответил Ключник, указав на шкаф. — Тут за

ним морской свинтус присмотрит. А мы пока делом займёмся, — и он подкинул на руке ключ, а

затем уставился на него.

Все замерли в ожидании.

— Значит так, — сосредоточенно произнёс Йош, — берём ключик этими пальчиками,

зажимаем точки Ёп-ци и Щип-ци, а потом… — Он шумно вздохнул и на выдохе понёс

инопланетную ахинею: — Яко званы аз приемсь иш царь езьми тута же во славене навах во ежи

небеси ако…

Ключ в его руке внезапно осветился, теряя твёрдость и превращаясь в переливающуюся

ртутную субстанцию. И с этой субстанции прямо по руке Ключника потекла вязь древних

символов, цифры и закорюченные письмена.

Йош немного встрепенулся, окончательно принял вид взбалмошного подростка, доболтал

околесицу и радостно заорал:

— Ну вот, теперь я всё знаю! Куда нам и как рулить! Алга!

33

3

— Алга, хан Батый, алга, — согласился без энтузиазма Башкирский Кот и соскользнул с

трамбуреточки, — эшельме-бельме твою напррраво…

Тёмная ночь, только ветер кутит в проводах

Товарный вагон тихо ржавел на одиноком запасном пути. В открытый проём распахнутых

дверей дышала тяжёлая и душная ночь. Стены буквально текли. Маета плавила. Оранжевая сумка

Слипера и прихваченный из деревни рюкзак Йоша пылились в углу. Ключник сидел в проёме

дверей, свесив ноги в темноту, и крутил на пальце связку ключей и пластиковых карточек. Иногда

скорость этого кручения возрастала, а иногда спадала. То они мелькали, словно пропеллер

самолёта Моры, то вязко описывали восьмеричные круги, разгоняя духоту. Судя по всему, мысли

Йоша в его голове текли сейчас так же неравномерно. Теперь он выглядел таким же подростком,

как Слипер и Дример после памятного Скачка. Всклокоченные волосы, рубашка в сине-голубую

клетку, изношенные штаны и потёртые коричневые ботинки. Тёплая чёрная кофта с капюшоном и

надписью «Toots and the Maytals. 791 Was My Number» лежала рядом. Слипер и Дример спали,

раздевшись до подогнанных им Морой попугаичьих расписных трусов, подложив под голову свои

лётные комбинезоны и поставив в уголок ботинки и трекеры. Шапку-Невредимку, правда, Дример

так и не снял. Загрибука свернулся в углу калачиком, накрыв себя загребущими руками, и сопел в

помпон своей желто-синюшной шапки. Башкирский Кот сидел рядом с Йошем и заунывно вёл

какую-то восточную песнь про иллюзорность бытия сущего:

— Мираж в пустыне… мираж в пустыне… жаррра такая, что сердце стынет…

Две луны обвисли тусклыми аптекарскими фонарями, оттеняя извилистые рельсы и шаткий

деревянный вагон неразличимого в темноте цвета.

— Долго мы тут будем ОКЛЖПэ утюжить? — спросил внезапно Башкирский Кот, прервав эпос

о неудавшемся круизе по пескам боевой талибанской славы.

— Как карма ляжет, — задумчиво ответил Йош. — Сами ломиться не будем. Попутного ждать