Шрифт:
неприспособленных для ведения приличной войны средствами, как то: вилами, баграми, топорами
и прочей сельскохозяйственной техникой. В конце концов недоучки-мистики поняли всю
пропащую суть своей затеи и уж думали свалить обратно «нах хаус», но ошалевшее от нехватки
харчей и бухла население вприпрыжку побёгло за ними с шутками да прибаутками в ихние
собственные наделы, и своим медицински непредсказуемым поведением быстро довело главного
давеча агрессивного полководца до натурального самоубийства. Тот, окончательно свихнувшись в
тщетной попытке понять логику и юмор без-пяти-минут завоёванного государства, траванул свою
ненаглядную с выводком молодняка, а затем и сам каюкнулся в Канучую Лету путём «спэшали
дофига драгз», неслабо оттопырившись напоследок контрольной дозой цианида. Такова история
этого короткого боевого клича замочаленных злых дядек и бесславного их поражения от рук
беспощадно безбашенного народа с неопределяемой национальностью, ибо людёв там намешано
было до сломанной чёррртовой ноги! Мозгам страну ту не понять, линейкой пьяной не измерить,
ибо бодуна не переживёшь!
Дример и Слипер хмурились и морщили лбы. Что-то явно припоминали.
— Корявки к бою! — проорал истошно кот и ухватил за руки челобреков, воспользовавшись их
замешательством. — Всё пррросто, как Кубик В Кубрике для котят! Бинго таково: один, три, пять,
семь, девять. Пятернёй не ухватите, а потому дружненько расписали через одного.
Слипер и Дример в две руки нажали нужную комбинацию. Что-то тихо щёлкнуло в замке, но
дверь продолжала оставаться закрытой. Челобреки поднажали на створку. Она не шелохнулась.
— И чё теперича? — Слипер, не убирая пальцы с кнопок, повернулась к коту, всё ещё с
опаской поглядывая за его спину на стену зарослей лиловых цветов.
— А теперь шкындыр-бындыр! — Усато-полосатый со всей дури жахнул лбом об дверь. И она
распахнулась со страшным скрипом, увлекая за собой навалившихся на неё Слипера и Дримера.
Башкирский Кот участливо заглянул в образовавшийся проём и вкрадчиво спросил:
— Ну и как обстоят дела с последними достижениями ЖКХ?
— Слушай, у тебя с нюхом получше будет, — Слипер пыталась встать, не поранив ладони о
многочисленные осколки, которыми был усеян пол в подъезде, — так вперёд бы и шёл. Невзирая
на благость обещающие приметы и типа прибавку к зарплате я бы предпочла не ступить здесь в
чьё-нибудь иноземное дерьмо.
— Да уж, — проворчал Дример, поднимаясь вслед за Слипером, — парфюм тут ещё тот…
Загрибука выкатился из капюшона Дримера, встал на ноги и огляделся:
— Уху-ху! Места выглядят невесело. Навскидку пахнет отсутствием жильцов, и при этом
каким-то ва-а-а-а-аще не радостным.
— Нас уже прочухали и взяли на радар, — заглянув в зловонную пасть подъезда,
констатировал Башкирский Кот. Он завилял нервно хвостом.
Что-то противно скрипнуло в темноте, взвыли старые ржавые шестерёнки и, гулко ухнув, где-
то в колодце этажей сорвался с места лифт и потащился вниз, соскребая стружку. Все замерли,
затаив дыхание. Лифт дошёл до первого этажа, замедлил движение, заскрежетал по полозьям,
71
собирая рыжие струпья отслоившегося металла, и наконец уселся в гнездо шахты на огромную
змею вмонтированной в цементный пол пружины.
— Пошли, — решительно произнёс Дример, нахлобучил на глаза сползшую при падении
Шапку-Невредимку и поднялся на ступеньки первого пролёта лестницы, ведущей наверх и
направо за угол, к площадке лифта. Загрибука поспешил, семеня, за ним. Следом, встряхнув на
спине жёлтый рюкзак и зябко вздрогнув, шагнула Слипер. Битое стекло и куски цемента хрустели
под её кроссовками. Хоть воздух вокруг и не казался холодным, но здесь, в подъезде, он был
насквозь пропитан сыростью и гнилью, отчего озноб побежал по коже. Девушка скинула со спины
рюкзак, сняла футболку, отжала её руками, встряхнула и надела наизнанку. Верный способ
согреться. Башкирский Кот деликатно подождал окончания перемены гардероба и побежал было
за Слипером, но когда её кроссовки с красными треугольниками уже практически исчезли за
поворотом лестницы, он вдруг резко остановился, оглянулся и, вытянув шею, пригнул по-