— Вон подъезд! — указала Слипер на крайнюю слева облупленную дверь с выбитыми

стёклами.

Вся компания притихла и замедлила шаг по газону, приближаясь к заветной цели, осторожно

минуя прочие подъезды. А дверца искомая, хоть и изрядно потрёпанная, была-таки закрыта на

кодовый замок.

— Ну и какой тут код? — подбоченилась Слипер, отгоняя неуверенность и страх. Эл

Йоргенсон на её майке тоже напустил на себя грозный вид, отчего стал ещё более перешибленным

в совокупности с башкирской надписью об Иисусе Христе.

— Кот тут только один! Полосатый, как и положено! — Башкирец встал на задние лапы и,

прищурившись, оглядел замок, поведя ушами. — Ну-ка-ся, челобреки, дайте мне свои пятерни

срочно!

Дример и Слипер подошли ближе.

— Ставь пальчики на замке через один. Все — на нечётные цифры, — уверенно отрапортовал

кот.

— Позвольте спросить, Башкир-Ата, откуда… — Загрибука явил из-под капюшона лицо.

69

— Астррронавты, ну подумайте сами, — кот встопорщил усы, скроил издевательскую

физиономию и сел под дверью, — это же Йошкин Код! Все чётные числа являют собой статику, а

значитца, хронометрический крантец под еврейской фамилией «шлагбаум»! Двойка —

равновесие, стало быть, ноль движухи. Четвёрка вообще у многих задумчивых не по годам

народов Восходящего Солнца означает «аллес капут», или по-простому «всё, приехали!».

Помнишь, Загрибыч, я тебе о Хераське и граде его, ёкнувшемся в Му, рассказывал? Воть! Ёп-

понцы, народ тот местный, четвёркой крантусы скоропостижные обозначили, Великое

Ежемгновенное Обновление, как заведено. О шестёрке мы благоразумно промолчим, пока Мудод

не харкнул над головой. Восьмёрка есть бесконечность, два полных нуля в парочке, словно

табличка на двери приличного сортира. А десятку-то уж не трожь вовсе. Туда вообще лучше усы

не макать, а то потом спасательных плавсредств не напасёшься. По-всякому выходит, что

конопульке «Enter» здесь будут соответствовать нечётные числа. В них вся мудрость двух стульев

с тремя задницами.

— Да-да, точно! — Загрибука просиял, высунувшись храбро из-под капюшона. — Конечно!

Ну, там, любовный треугольник с вечными перетасовками, неразменный пятак и так далее.

— Коллега, вы значительно сократили мой доклад, за что выражаю вкратце глубочайший

ррреспект и уважуху! — Кот шаркнул передней лапой по-мушкетёрски. Загрибука зарумянился

довольный и сразу осмелел ещё больше.

— Хм… — Дример задумчиво смотрел на замок.

Кот поднял ясные бифокальные очи:

— Что «хм»? Суйте корявки в конопульки и «нах остен!», как говорили некие полководцы.

Правда, они плохо кончили…

— А что с ними случилось? — Загрибука мгновенно встревожился опять.

Башкирский Кот подошёл к Дримеру и, задрав голову, пояснил карлику, восседающему на шее

и выглядывающему из-за занавески, по-кенгурятски капюшонистой:

— Некогда солидные, дурное задумавшие мистики-самоучки навоображали завоевать одну

большую страну с весьма прохладным климатом. — Башкирский Кот принял важный вид

докладчика, глаза его стали серьёзными и синими. — Но не учли характера проживавшего там

несуразного, а по сути просто окончательно офонаревшего от количества потребляемого

сомнительного спиртного населения. Агрессивно настроенные вояки магично и дружно гаркнули

своё «нах остен!», что означало упорно выбранное ими направление военных действий, а и

попёрли в те гиблые места. Они, хоть и злые были и вааще неправы, но привыкли вести кампанию

культурно и по правилам мультурным. А таки безбашенный разношёрстный народ не по-детски

прохладной той территории, приглянувшейся воевателям непутёвым для пленения, поначалу

сделал вид, что жутко напугался и разбежался по лесам от плюющихся злобой мистиков-самоучек.

Но только военачальники приободрились быстрой победой, как их с тылу и с боков стали

атаковать из лесов да болот злющие с похмела мужички вместе со своими бабами и отпрысками.

Да вырезать их, захватчиков, стали подчистую в корень и кромсать всеми видами совершенно

70